Книга Ведьма против мага, страница 17 – Александра Черчень

— Во-первых — лежит, — откорректировала его слова лисичка, и сорвала еще один цветок. — А во вторых, что в этом такого?

Мы с домовым переглянулись и синхронно пожали плечами. В этом мире каждый волен сходить с ума по своему. Даже если ты говорящая лиса. Даже если ты жрешь одуванчики на полянке перед ведьминским общежитием, в компании с домовым.

В этот момент дух дома вскочил на ноги и, махнув рукой, стянул с себя шапку, проговорив:

— Что ж это деется-то, Ведушка? Звери без причины говорящие!

— Ну, словно в первый раз видишь. А фамильяры?

— Так это специально выращенные в местах силы животные. Их готовят для ведьм с рождения, а тут вот… непонятно кто и болтает. Не дело так, не по правилам.

При упоминании фамильяров я мечтательно вздохнула. Ведьма получала свое животное после выпуска из высшего учебного заведения, и оно становилось верным спутником, советчиком и помощником. Это значило, что мы никогда не будем одни. Самая большая драгоценность в этом мире. Доставались фамильяры не всем, но это не мешало мечтать о своей зверушке любой ведьмочке, начиная с колыбели.

— А может она чья-то? — риторически спросила я, уже догадываясь, что судя по реакции домового — лиса и правда аномальная.

— Нитей привязки нет, — авторитетно ответил домовик, с прищуром разглядывая флегматичную живность, которая попробовала было жевать не только цветы, но и листья и сейчас всеми силами отплевывалась от такого своеобразного “салатика”.

— Га-а-адость, редкостная, невкусная га-а-адость. Тьфу! — бормотала она, с интересом посматривая на меня краем глаза.

Домовик внезапно вскочил, и я опустилась на колени, так как росточку он был маленького и говорить свысока было просто не культурно.

— Вот что Ведушка, присмотри ты за этой тварью непонятной, а я сейчас вернусь!

И не дождавшись ответа домовик нырнул в подпространство. Уши лисы заинтересованно встали торчком, и она подалась вперед, обнюхивая то место, где только что был дедушка.

— Хм, пропал. Прямо как мы…

— Кто это вы? — осторожно уточнила я, присаживаясь на траву и с опаской глядя на лисицу.

— Не помню, — смешно сморщила нос рыжуля, и вновь вернулась к поеданию цветов. — Слушай, а вкусно. Это что?

Надо признать, что этот вопрос окончательно поставил меня в тупик.

Лиса была странная. Очень странная. Ужасно странная!

— Ты откуда взялась?

— Не знаю, — немного подумав ответила она, вновь махнув пушистым хвостом. — Но я кого-то искала. Может тебя?

— Нет! — сразу открестилась я, у которой в круге знакомых таких вот существ точно не водилось.

При первом же взгляде на нее, становилось понятно, что животина — не от мира сего.

Очень уж красивая.

Шерсть мягко искрилась на солнце, словно золотая, а на кончиках отливала красным. Глазки-бусинки. Спокойные, доброжелательные и любопытные глядели со сдержанным интересом на меня и с огромной нежностью на одуваны.

А еще, меня почему-то тянуло ее потрогать. Аж пальцы зудели как хотелось провести по пушистой шубке, коснуться влажного черного носа и потянуть за кисточки на подвижных ушах.

— Как тебя зовут? — неожиданно поинтересовалась лисичка, и вдруг бухнулась на бок, а после перекатилась по траве, подставляя солнцу животик.

— Ведана, — я не сдержала улыбки, но сцепила пальцы так сильно, как могла, так как руки сами тянулись к мягкому пузу.

— Чу-у-удненько, — протянула хвостатая, и внезапно заявила. — Может ты уже меня погладишь? Я же намекаю!

Мне еще в детстве мама говорила, что нельзя тянуть ручки к диким животным. И ко всему незнакомому тоже их тянуть нельзя. Да что там говорить, даже к давно известному их лучше протягивать с осторожностью!

А еще ведьминская интуиция робко говорила, что дело нечисто. На фамилиара лисица не похожа, потому как говорить они начинают только после привязки и то далеко не сразу. А у этой хозяйки точно нет, по словам домового. Эх, как жаль, что я не вижу энергетические потоки тел!

С другой стороны, кроме здравого смысла во мне, как и в любой женщине, жила тяга к меху и ко всему миленькому. А уж если это миленький мех, то вообще пиши пропало.

“Мех” смотрел на меня умильными глазами-бусинками и морщил мордочку.

— Ску-у-у-учная ты, ведьма Ведана, — наконец протянула лисица и еще раз перекатилась по траве, на сей раз оказавшись почти вплотную ко мне. — Ску-у-учная, и без духа авантюризма. Разве можно так жить?

Я бы могла ответить, что жить можно, причем спокойно и благополучно, но вопрос был явно риторическим.

По рыжему боку хвостатой искусительницы плясали солнечные блики, действуя на меня гипнотически. Красивая-то какая… мягкая, близкая, хорошая. Только руки протяни…

И я протянула. Совершенно не отдавая себе отчета в действиях, я коснулась шерсти лиски, и та выгнулась под рукой, принимая ласку.

По пальцам словно ток пробежал, а искры со шкурки лисицы перетекли на мои пальцы и метнулись выше по руке, пока не достигли волос. Такое ощущение, словно они у меня единовременно встали дыбом! Аж тряхнуло.

Я с ужасом уставилась на подлое животное, в глазах которого было торжество и удовлетворение!

— Ты что натворила?!

— Я? — искренне удивилась лисица, нагло залезая ко мне на колени и пытаясь свернуться клубком. Не особо получалось, так как она была раза в два крупнее необходимого. — Ух, какая ты неудобная, а? На мужчинах лежится лучше…

— Так! — я, уже не стесняясь, схватила ее за оба уха и развернула пискнувшую мерзавку мордой к себе. — Что сейчас произошло?

— Ничего такого, — вполне искренно заверила меня рыжая. — Просто теперь мы с тобой — вместе! Как это называется не помню… Я вообще ничего не помню, но знаю, что нужно, чтобы у меня кто-то был.

Я запуталась. Что значит “у меня кто-то был”?

Именно в этот момент множества вопросов и совершенно отсутствующих ответов рядом открылся портал, пахнуло озоном, и из энергетической воронки вышел ректор ВУМа, с домовым на руках, а следом за ним и Скелетон.

— Обалдеть какие мужчинки! — выдала лиса восхищенно вздернув ушки торчком. — У вас тут все такие?

Ее восторг можно было понять хотя бы по одному пункту — ректору. Нашим великим и бессменным был кицунэ из клана Янтарных. Высокий, потрясающе красивый мужчина с невозмутимым лицом, подвижными лисьими ушами и длинными, пушистыми хвостами, которые делали его фигуру еще более величественной и необычной.

Скелетон же как обычно. Высок, тощ, недоволен… ох, какие темные глаза…

Меня ударило любовью, как дубиной из-за угла. Сильно и радикально. С последствиями.

Сердце забилось в бешенном ритме, но сютоило коменданту задержаться на мне вмзглядом, как оно замерло и свалилось в паятки. В голове было пусто и звонко, а еяще очень-очень светло. Образ Энриса Соэра расколол мое сознание и разнес на мелкие кусочки логику и здравый смысл. Проблески адекватности утонули в волне обожания и восхищения, которые поднялись из глубины души и затопили все вокруг, не оставляя мне ни единого шанса.