Книга Магистр! Вы, кажется, влюбились, страница 101 – Купава Огинская

Сердце быстро билось в груди, а наружу рвалось нервное хихиканье, стоило только представить, какое выражение лица было бы у Эйнара поймай он меня.

Разглядывая руку, которой совсем недавно трогала магистра, я заинтересовалась неожиданным вопросом.

— Интересно, а волосы командора на ощупь похожи на собачью шерсть?

* * *

Вечером, перед самым ужином нас настигла дурная весть.

Постучалась вежливо в дверь, сообщила, что внизу ждет очень настойчивый человек, желающий нас видеть и ушла, выполнив свою работу.

Сначала я думала, что это отец решил не ждать до завтра и приехал продавать меня прямо сейчас.

Ошиблась.

Санден был вездесущ и очень проворен.

Я подозревала, что узнал он где следует меня искать от дорогих родственников — при желании и возможностях, которые у моего отца были, доставить важное послание не составляло труда за какой-то час. Все остальное время Сандену понадобилось на то, чтобы вернуться домой.

Судя по осунувшемуся лицу и общему помятому виду, к нам он пожаловал прямо от портальной арки.

Ждал нас он в холле на диване, увидев встал, сделал шаг в мою сторону и мне поплохело.

В голове зашумело.

Я понимала что это значит, но очередной приступ, прямо здесь мне был совсем не нужен. Пытаясь вернуть себе уверенность, хоть как-то справиться с паникой, я схватилась за ладонь магистра.

— Рэйна?

— Я за вас немножко подержусь, ладно? — попросила дрожащим голосом. Облегчения я не почувствовала, но и ухудшения тоже не было.

Я будто бы просто слегка переволновалась. Жить можно.

Мы подошли ближе и я смогла разглядеть не до конца заживленный синяк, украшавший всю левую сторону лица Сандена.

Синяк поблек, пожелтел и выглядел достаточно старым, я даже не думала подозревать в его авторстве Эйнара, просто так на него посмотрела, для личного успокоения.

Магистр сам себя сдал.

— Это вышло случайно. — попытался оправдаться он, почувствовав мой взгляд. С досадой добавил. — Подлечиться мог лучше.

— Несовершенство самоисцеления. — со знанием дела сказала я, чувствуя как меня окончательно отпускает.

Получивший в морду Санден растерял серьезную часть своей жуткости.

— Мне об этом Ануш рассказывал, себя лечить сложно.

Это может быть проблемой, когда идти к целителю по какой-то причине нельзя.

Например если выбранный сильно талантливым и исключительным целителем образец преступного мира для нового эксперимента не горит желанием умирать во имя науки, зато готов пересчитать ребра этого самого целителя острым ножом…

Как утверждал привиденчик, живучую жертву он в итоге все же поймал и даже употребил сразу в трех опытах, но рану залечивал почти неделю.

— Но вы же сказали Анушу, что держали себя в руках и ничего не натворили.

— Держал. — подтвердил магистр. — Если бы я вышел из себя, тебе не пришлось бы сейчас видеть этого человека.

— Угу… зачем бы мне на труп смотреть, правда? — проворчала я и только потом сообразила, что не стоило этого говорить. Звучало грубо и могло обидеть магистра. — Ой…

— Все же, нужно будет ограничить твое общение с Анушем. — пробормотала Эйнар, не имея возможности развить тему. До Сандена оставалось всего несколько шагов.

Тот предложил занять один из кабинетов, придуманных в этом отеле специально для деловых переговоров, вынудил меня вновь оказаться сидящей на неуловимо знакомом диванчике напротив человека, которого мне не очень хотелось видеть.

Эйнар не спешил начинать разговор. Натянутая тишина и мрачные взгляды накаляли атмосферу, но я даже не пыталась придумать как все исправить, вцепилась до побелевших пальцев в руку магистра и исподлобья смотрела на Сандена.

Он все еще тревожил меня, но. уже не пугал так сильно. Я больше не чувствовала себя беззащитной перед ним.

Но на мгновение задохнулась, услышав его требование.

— Вы должны уехать. — сказал он, прямо глядя на магистра. — Это личное дело нашей семьи и вы не имеете права вмешиваться.

— Вы не моя семья. — сдавленно и упрямо ответила я. И те, к которым мы ездили утром тоже не были моей семьей, они были людьми, вырастившими меня и продавшими с самой большой выгодой, на какую только могли рассчитывать

— Уже нет? А раньше ты так настаивала, чтобы я почаще вас навещал.

— Это было до того, как умер Аттан а вы обвинили во всем меня. Ваш брат скучал по вам.

Санден потемнел лицом.

— Если бы ты не была такой бесполезной…

— Достаточно. — решил магистр. — Если это все, что вы хотели, мы пойдем. У меня нет никакого желания слушать безосновательные обвинения в адрес моей невесты.

— Рэйна виновна в смерти моего брата и она за это заплатит. — с глухой ненавистью сказал Санден. — Если бы она была настоящей этери, у Аттана был бы шанс…

— Рэйна не может нести ответственность за смерть вашего брата. Она так же пострадала во взрыве. — едва сдерживаясь ответил магистр. — Были ли виной случившегося пренебрежение техниками безопасности, некачественные материалы или трагическая случайность, вины Рэйны в случившейся трагедии нет. Но в завтрашнем некрологе вполне могут написать, что в смерти последнего наследника семьи Руддак повинен некий приезжий магистр. Потому что я сейчас просто сверну вам шею…

И он поднялся.

Я вскочила следом, преградив ему путь.

— Не надо!

Гэдехар медленно опустил взгляд на меня. Умеет он себя сдерживать, как же…

— Проблемы будут. — добавила я уже тише и обернулась к Санену. — Просто откажитесь от меня. Давайте прекратим…

— Или он свернет мне шею? — Санден кивнул на стоявшего за мной магистра. Вид у него был такой, что я сама бы свернула ему шею, но близко подходить было все еще боязно…

— Это не просьба. — сухо заметил магистр. — Вы не имеете на Рэйну никаких прав.

— Я ее купил!

— Несмотря на все несовершенство ваших законов и отвратительное отношение к этери, это не так. Я знаю, что договор не был заключен.

— И я никогда его не подпишу. — добавила я. Теперь уж точно не подпишу, некому было заставить меня это сделать.

Глава тридцать третья

На то, чтобы выкупить меня у родителей понадобилась целая неделя. Пять из семи дней магистр потратил на то, чтобы изменить или вычеркнуть почти половину пунктов из стандартного договора — особенно долго пришлось отстаивать право вычеркнуть пункт о возвращении этери родителям в случае смерти мужа.

Отец не соглашался, магистр настаивал, Санден, ставший неотъемлемой частью любого спора, поддерживал моих дорогих родителей.