Книга Магистр! Вы, кажется, влюбились, страница 21 – Купава Огинская

Я не слышала о чем они там спорят, распределяя книги по стопкам, но порой до меня доносился неясный гул голосов. Одина раз — возмущенное шипение.

Последние книги я раскидывала в спешке. Ужасно хотелось посмотреть что там у них творится, но нельзя было оставлять незаконченную работу, Ануш за такое из меня душу вытряхнет… и будем мы тогда вместе по академии летать..

Когда со всем разобралась и побежала смотреть, что интересного происходит в читальном зале, ругался уже один Ануш. Даже не ругался, ворчал. Нудно и монотонно.

И закончил свое выступление он решительным:

— И я не потерплю твоего присутствия в моей библиотеке!

Магистр кашлянул:

— Видимо, ты забыл, что вся эта академия принадлежит мне.

Привиденчик не был бы собой, если бы подобные мелочи могли его смутить. И он не смутился, только больше разозлился:

— Вся академия, возможно, но библиотека моя!

— Надеюсь, ты сообщил об этом госпоже библиотекарю? — поинтересовался Гэдехар, не утруждаясь скрыть иронию в голосе. И кивнул в мою сторону.

Ануш все свое внимание уделял ректору и мое появления заметил не сразу, а когда заметил, первым, что сказал было требовательное:

— С книгами разобралась?

И я бы непременно отчиталась, но магистр помешал.

— Ануш, ты забываешься. Она библиотекарь, ты заключенная душа. Это ты у нее в подчинении.

Привиденчика всего перекосило и он уставился на меня в непонятном ожидании. словно хотел, чтобы я слова магистра опровергла. А я их охотно подтвердила:

— Библиотекарь я, да.

Это было полное и безоговорочное поражение. Анушу просто нечего было на это сказать и он гордо уплыл прочь, мстительно пролетев меня насквозь. Я поежилась от пробравшего до костей озноба, на мгновение зажмурилась и задержала дыхание, чтобы не ощущать сырой запах смерти, что принесла с собой его близость.

А когда осмелилась открыть глаза и вздохнуть, наткнулась на неодобрительный взгляд ректора.

— Не позволяй ему так себя вести.

Я неопределенно пожала плечами. Хорошо ему говорить, а как мне не позволять, если меня с детства приучали подчиняться мужчине? И даже несмотря на все мое вопиющее неуважение к нашим традициям, я очень часто бессознательно им следовала.

Это же все равно, что я бы сейчас потребовала у магистра не позволять его матери так себя вести. Не игнорировать его желания и не навязывать свои… звучит хорошо и правильно, но трудновыполнимо.

Но свое мнение на всякий случай я оставила при себе. Так безопаснее.

— Не буду вам мешать. — сказала я и ушла.

И все время до обеда, а потом еще немного на самом обеде, просидела за конторкой выдачи, с тоской вспоминая о булочках.

Ректор про обед, казалось, даже не вспомнил или просто решил его проигнорировать, а я сдалась и сбежала в столовую, где меня уже ждала Малика.

Она сидела за столом у окна, в дальней части помещения, где небольшим возвышением, отделялась от остальной столовой секция преподавателей. Заметив меня, Малика в нетерпении замахала рукой и ерзала на своем месте все время, что я выбирала себе обед и шла к столу.

А когда я оказалась рядом с ней, но не успела еще даже сесть, самообладание покинуло травницу и она трагическим шепотом сообщила:

— Леди Гэдехар сегодня притащила в академию какую-то… леди!

— И? — не поняла я.

— И они ищут магистра. А он пропал.

Я хмыкнула, пряча улыбку в чашке крепкого чая. Если еду в академической столовой можно было назвать вкусной, то вот с чаем у них все было очень плохо, но я не сдавалась и день ото дня брала себе чашку чая, утешая себя тем, что кофе тут был вовсе кошмарный.

— Очередная претендентка на место жены ректора?

— Последняя. — убежденно рубанула Малика.

Я с сомнением посмотрела на травницу, поражаясь ее непоколебимой верой в сказанное.

— Ты еще эту леди не видела. — обиделась на мое недоверие она. — И не просто так же магистр сбежал. Значит чувствует, что не сможет устоять.

На одно короткое мгновение мне даже захотелось увидеть ту леди, но потом я вспомнила, что с ней в комплекте идет еще и матушка ректора и желание вмиг усохло. Пусть даже я была в полной безопасности благодаря моему мифическому замужеству, да и вряд ли бы леди Гэдехар повторно решила бы мною заинтересоваться, особенно если учесть, что у нее теперь есть достойная претендентка на место невестки.

Но магистр ведь действительно сбежал и ни куда-нибудь, а в библиотеку… сердце кольнуло нехорошее предчувствие:

— А откуда ты знаешь, что магистра ищут? — медленно спросила я.

— Ну так, они ко мне с полчаса назад заглядывали. Обыскивали.

— Что лично?!

Малика пожала плечами. Ее уже ничего не удивляло.

— Леди Гэдехар очень ответственно относится к вопросу женитьбы своего сына.

И я представила, как две великолепных леди врываются в библиотеку и под возмущенные стенания Ануша ее осматривают… и находят ректора.

— Мне надо бежать! — выпалила я, вскочила со своего места и бросилась на выход, но потом вспомнила кое-что крайне важное и вернулась к Малике. — Знаешь какие корпуса они уже осмотрели?

— Ну так… все южное крыло. — растерянно ответила она.

— Спасибо!

И я убежала, спеша в библиотеку, чтобы рассказать магистру о последних новостях и местах где уже совсем безопасно.

Едва успела.

Уже у дверей библиотеки я заметила, как из-за поворота выходят две леди.

Знакомая мне хищница в компании девушки невероятной красоты. Никогда еще мне не доводилось встречать кого-то настолько яркого. Да рядом с этой красотой блекло все!

Темно-рыжие, почти красные волосы, собранные в высокую прическу, горели на солнце и сама леди будто вся светилась.

На мгновение я залюбовалась…

Но быстро опомнилась и нырнула в библиотеку.

Встретил меня Ануш, удивленный моим поспешным возвращением и взволнованным видом.

— Рэйна, что-то случилось?

— Еще нет, но уже почти. — честно ответила я.

Пробежала до стеллажей и ворвалась в покой ректора со сдавленным воплем:

— Враги на подходе! Вам надо спасаться!

Магистр опешил.

— Что?

— Ваша матушка сейчас будет здесь. — я подлетела к нему и уверенная, что творю добро, схватила за руку. Сейчас для меня самым главным было спрятать магистра.

Чтобы его не поймали и не окольцевали против его воли, и я не чувствовала бы потом себя виноватой.