Книга Магистр! Вы, кажется, влюбились, страница 68 – Купава Огинская

Лапочка из устрашающе красной, стала неравномерно-пятнистой — красную, подрагивающую массу украсили черные пятна. А на этих черных пятнах выросли странные волоски, оканчивающиеся маленькими, круглыми и сплющенными с боков, навершиями.

Магистр, нависший над моим плечом, потрясенно разглядывал содержимое аквариума.

— Это…

— Лапочка. Домашняя плесень Дасти. — подтвердила я его опасения. — И ей, кажется, плохо. Вы можете ей помочь?

— Я? — Гэдехар кашлянул. — Я могу завтра прислать Малику. Если это действительно плесень, она, как травница, может знать, что с ней делать… хотя бы в теории.

— Правда? — я покосилась на магистра, жалея о том, что могу видеть лишь его подбородок и щеку. Так хотелось посмотреть на выражение его лица сейчас.

— В учебном плане травником изучению всех видом плесени и правильному их использованию, отведен целый семестр.

Бок плесени вспучился, отчего красное в одном месте лопнуло и на свет полезло черное, с волосками, а магистр, крепко ухватив меня под грудью, стремительно оттащил подальше от аквариума.

— Но лучше будет это сжечь, — постановил он.

— Не позволю! — Дасти бросился к аквариуму, готовый грудью защищать свою Лапочку.

— Оно может быть опасно. — попытался достучаться до его здравого смысла магистр.

— Лапочка живет здесь уже… — я ненадолго задумалась, — месяц, наверное. Если бы она была опасной, мы бы знали об этом.

Я попыталась высвободиться из его рук, но магистр не пустил. Сжал крепче, и угрожающе произнес.

— Вы к ней больше не приблизитесь.

— А Малика?

— Я расскажу ей об этом. — пообещал он. — И не буду запрещать исследовать. Но против ее воли заниматься этим не заставлю.

— А сейчас нам как быть? — спросил Дасти. Поняв, что плесени больше ничего не угрожает и даже появилась надежда, что ее спасут, он заметно успокоился.

— Рэйна пойдет отдыхать, а вам стоит убраться. — магистр осмотрелся. — Эту дрянь из квартиры лучше не выносить, а Малика, если согласиться помочь, работать в таких условиях не будет.

Дасти загрустил и посмотрел на Лапочку.

— Но как я уберусь? Она ведь есть отказывается.

— Что?

Я похлопала магистра по руке:

— Если вы меня наконец отпустите, я расскажу.

Его желание понять что здесь творится оказалось сильнее тяги к обнимашкам и я все же получила свободу.

Правда, выслушав меня магистр, кажется, разочаровался в своем выборе. Сначала самым возмутительным образом взял и не поверил нам: ни моему сдержанному рассказу, ни красочный вставкам Дасти, который, в отличие от меня, щадить Гэдехара не желал.

Потом решил, что придумать такое специально мы бы вряд ли смогли и сообщил, что без этого знания его жизнь была лучше.

Дасти он выдал список требований по состоянию жилого помещения, при которых позволит своей сотруднице появиться в этом страшном месте и осмотреть эту ужасную Лапочку. Обещал явиться вместе с Маликой и лично убедиться в выполнении всех условий.

И я уже знала, чем буду заниматься этой ночью — несчастный взгляд Дасти подсказал.

Я собиралась быстро распрощаться с магистром и вернуться в этот ужас, чтобы помочь с уборкой, а потом долго и основательно отсыпаться.

Но планам моим сбыться было не суждено.

Началось все с требования Гэдехара. Стоило нам снова оказаться на темной лестничной площадке, как он заявил:

— Вы завтра же съезжаете отсюда.

— И куда же? — из вежливости спросила я, чтобы так сразу не отказываться. Если у магистра проблемы с памятью и он забыл, что я уже как-то отказалась покидать этот дом, то я ему с удовольствием напомню. С удовольствием, но вежливо.

— Ко мне, — сказал он.

— Я не готова настолько близко знакомиться с леди Гэдехар. — сказала я. — Жить с ней в одном доме…

— Не с ней. — заверил меня магистр. — Я снимаю квартиру.

До сих пор?

Я чуть не спросила об этом вслух.

— Пока ваша матушка в городе. — закончила я за него.

Он решил сделать вид, что ничего не слышал.

— Соберите вещи, завтра утром я приведу Малику и заберу вас.

Просто круговорот людей в доме.

— То есть, подождите, вы хотите забрать меня в квартиру к одинокому, неженатому мужчине? А как же мое доброе имя?

— Которое именно? Настоящее или поддельное? — спросил он ехидно.

Я не стала смущаться из-за того, что меня уличили в еще одном обмане, который я не открыла. Наверное это было не так уж сложно, выяснить, что мои документы поддельные, когда знаешь что искать. Но и спрашивать известно ли ему теперь мое настоящее имя тоже не стала, хотя было очень интересно.

— Оба!

— Хорошо, сниму вам квартиру.

— Спасибо, конечно, за предложение, — проговорила я, изрядно приврав. Это было не предложение, это был приказ, просто я из последних сил старалась не закончить этот вечер скандалом, — но я вынуждена отказаться.

Я хотела, чтобы первый скандал в моей жизни был особенным.

А не вот так, на темной лестничной площадке, под чужой дверью…

Здесь же даже разбить нечего.

— Рэйна, вы, кажется, не поняли, — проговорил магистр и в голосе его слышалось просто море терпения, — вы больше не будете жить в этом сомнительном месте. Это опасно.

— Столько времени жила и все было спокойно…

— Сбежавшая, не изученная плесень. — холодно напомнил магистр.

А я ведь знала, что зря Дасти с ним откровенничает. Не нужно было ему всю правду рассказывать.

— Она далеко не сбежала.

— В следующий раз сбежит. — пообещал магистр. Слишком уверенно пообещал. Не будь он таким солидным ректором целой академии, я бы непременно решила, что он лично организует Лапочке побег. — К тому же эти темные подъезды, плохо освещенные улицы… Не самый благонадежный район.

И вот тут мне стало действительно обидно.

— Да что б вы знали, в Утесе живут только самые законопослушные горожане. Да благодаря нашей домовладелице этот район, можно сказать, самый безопасный! Образцовый!

Что и не удивительно, у нее тут целых три дома, в каждом квартир по двадцать. И все их надо сдавать. Желательно неконфликтным и мирным арендодателям, которые не будут задерживать плату и создавать дому дурную славу.

А благонадежные люди в неблагонадежных районах не живут.

И вообще, у нашего дома было свое собственное имя, что мне нравилось просто до одурения. У остальных только циферки с названием улицы и номером дома, а у нас еще и отдельное название дома. Звучное такое, основательное.