Книга Магистр! Вы, кажется, влюбились, страница 74 – Купава Огинская

— Вы должны позволить мне сменить тему диссертации!

— Сменить тему, — повторил магистр. Он поднялся со своего места и подошел ко мне, чтобы сочувственно похлопать по спине. — На какую?

Легче мне от этого не стало, но жест я оценила.

— Мутации плесени. Среда и стадии развития. Опытный материал у меня уже есть.

— А Дасти разрешит издеваться над его Лапочкой? — сдавленно спросила я, между покашливаниями.

— Я не буду издеваться, — обиделась Малика, — я буду изучать.

— Лапочкой? — удивился Ануш.

— Я тебе сейчас такое расскажу! — выдохнула травница и требовательно уставилась на Гэдехара. — Но сначала главное…

— Все документы на смену темы подготовишь сама. — предупредил он.

— Да без проблем.

— И отдельно принесешь мне разрешение от хозяина опытного образца.

На несколько мгновений Малика поникла, но быстро взяла себя в руки.

— Сделаю.

Прозвучало как-то зловеще и я забеспокоилась.

— Не смей угрожать и запугивать Дасти.

— Я-то ему угрожаю? — оскорбилась Малика. — Слышала бы ты, как он меня ругал, когда я просто пыталась проверить есть ли у Лапочки рефлекс на стандартные раздражители.

— На уксус есть. — вспомнила я. — Там такие рефлексы, закачаешься.

— Знаю уже. — вздохнула исследовательница. — Но повторить проведенный вами эксперимент мне не позволили.

Уточнять, что мы тогда не опыты ставили, а извести Лапочку пытались я не стала. Если учесть, в какой восторг Малика пришла от встречи с плесенью, знать ей о том, что мы чуть не угробили тему ее новой диссертации совсем не обязательно…

Давно уже у меня в каморке не было так тесно и никогда еще не было так шумно, но благодаря Малике и Анушу, горячо споривших о ценности Лапочки, я оказалась спасена.

Магистр так и не смог вернуться к интересующей его теме. И не узнал почему я ушла без него… впрочем, даже если бы он ответа и потребовал, я бы все равно не смогла ничего объяснить.

Потому что сама не знала. У меня даже мысли не возникло, что Гэдехара можно как-то использовать в быту.

С моей стороны это очень непредусмотрительно. Просто вопиющая беспечность. Так бездарно игнорировать возможность облегчить свою жизнь…

— Рэйна, — пока Ануш требовал подать сюда это мутировавшее чудо природы, чтобы он лично мог убедиться в его существовании, магистр начал неторопливо собираться, — пообещай, что после работы дождешься меня.

— После работы я бы хотела прогуляться.

— Прогуляемся.

— По магазинам.

— Прогуляемся по магазинам. — терпеливо пообещал магистр.

Причины для отказа я не нашла.

Гэдехар ушел, оставив меня наедине с моим сегодняшним завтраком, состоявшим из бисквита, сливочного крема, ягод… и громкой парочкой экспериментаторов.

Вот спрашивается, почему я неладного не почувствовала, когда Малика решила Анушу про Лапочку рассказать? Забыла за что он тела лишился?… Хотя да, забыла.

— Малика, а тебе на занятия не пора? — спросила я осторожно, когда до начала первой пары оставалось десять минут.

Она с трудом оторвалась от разговора, несколько мгновений пугала меня бессмысленным взглядом, не в силах так быстро перестроиться с одной темы на другую, но в итоге все же беспомощно переспросила.

— Что?

— На занятия не пора?

Такого несчастного выражения лица я у нее, наверное, не видела никогда.

— Пора.

До дверей библиотеки я ее проводила, придержала за локоть, заглянула в глаза.

— Ты ночью хотя бы пару часов поспала?

— Да какой сон, когда тут такое? — вздохнула она.

— А Дасти?

Малика передернула плечами.

— У твоего Дасти какая-то нездоровая привязанность к этой плесени. Это подозрительно. Он всю ночь мне спокойно работать не давал.

— У моего Дасти это, может, первый питомец за всю жизнь.

По лицу Малики было видно, что мои слова ее не тронули. Для нее Лапочка имела ценность исключительно в виде материала для исследований. Принять возможность иной привязанности к какой-то плесени, пусть и необычной, у нее не получалось. И я не могла этого исправить, оставалось понадеяться, что у Дасти получится.

Раз уж он сумел со своим характером и слабой приспособленностью к жизни, без всякой протекции попасть в городскую стражу, значит и с Маликой он как-нибудь справится.

Я в него верила… ничего другого мне не оставалось.

— Это правда? Мутировавшая плесень действительно существует? — раздалось над самым ухом.

От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце. Немного наиграно, но уж как получилось.

— Ануш! Вы меня чуть к предкам не отправили!

— Так что с плесенью? — мое представление на него не произвело никакого впечатления. Даже не извинился ради приличия.

— Лапочка живая и настоящая.

— Можешь ее принести сюда? Хочу посмотреть.

— Дасти будет против.

Ануш оскалился.

— Приводи его, я договорюсь.

Можно подумать, увидев это хищное выражение его полупрозрачного лица я тут же брошусь выполнять требование.

— А можно спросить?

Улыбаться привиденчик перестал.

— Ну?

Я обошла его, возвращаясь к конторке выдачи — пришло время занять свою рабочее место. Ануш поплыл за мной.

— Я не знаю какие у вас с Маликой отношения…

— Да какие могут быть отношения? — фыркнул он возмущенно. — Она моя головная боль. В магистры, смотрите, подалась. Будто у нее что-то получится.

На ворчание его я внимания не обратила, меня другое интересовало.

— Но по имени вас не только она зовет. Студенты тоже. Я слышала. Даже при уважительном обращении. Мне это кажется странным. Почему так?

— Все просто, — он завис передо мной, по ту сторону конторки, — только имя у меня и осталось.

— Это как?

— Семья отказалась от меня, как только выяснились детали моего преступления. Вычеркнули из всех документов, лишили наследства… да всего лишили. Звание магистра у меня отняли вместе с телом, но его я верну, как и ту часть своих сил, что была так же отнята у меня с телом. А пока я всего лишь Ануш. Заключенная душа.

— Род отказался от меня, как только выяснились детали моего преступления. Вычеркнули из всех документов, лишили наследства… да всего лишили. Звание магистра у меня отняли вместе с телом, но его я верну, как и ту часть своих сил, что была так же отнята у меня с телом. Пока же я всего лишь Ануш. Заключенная душа.