Книга Классическая попаданка или думать надо над своими желаниями!, страница 49 – Риска Волкова

Я едва сдержалась от попытки увернуться и ударить его. Словно он племенную кобылу смотрел! То, что император назвал меня возлюбленной Граниэля, меня не напрягло. Эльф с самого начала говорил, что в документах оформил меня как свою спутницу, поэтому интерес Ульриха мне был понятен.

— Да, мой господин.

— Мда… Недурно… — продолжал тем временем Ульрих, а рука наконец отцепилась от моего лица.

— Я рад, что Вы одобрили мой выбор! — с улыбкой отозвался Граниэль. — Можем мы идти? Хотели потанцевать. К тому же… У меня есть здесь дело…

— Да, да… Идите… — разрешил мужчина.

Стоило мне с облегчением выдохнуть, когда мы только отошли в сторону от Ульриха, как мой взгляд столкнулся с Фейрисом. Он танцевал с какой-то молоденькой девушкой в алом платье. На руке ее был пестрый ало-розовый браслет.

Дракон, заметив, что я на него смотрю, слегка заметно улыбнулся, а затем, при всех оставив свою даму, застывшую в изумлении, направился к нам.

Я закусила губу. Да что же ему нужно?!

— И вот вы здесь… — широко улыбаясь, сказал он, пожимая руку Граниэлю.

— Да, здесь весьма недурно.

— Могу я узнать имя Вашей прекрасной дамы? — продолжал Фейрис.

— Алиса. — не дал мне ничего ответить эльф, а я укорила себя за то, что не попросила его сохранить мое инкогнито. С другой стороны, мало ли Алис на свете?

Князь Утеса никак не отреагировал на мое имя, и я хотела уже было расслабиться, но, видимо, зря.

— Могу я потанцевать с ней? Отпустите? Знаете, мы все танцевали вчера друг с другом, это просто дань вежливости… — мягко улыбнулся дракон, обращаясь к моему спутнику.

Я с мольбой уставилась на эльфа, но тот моего намека не понял и, широко улыбнувшись, передал мою ладонь Князю Утеса.

Я почувствовала, как горячая ладонь легла на мою талию.

— Не бойся… — улыбнулся Фейрис. — Я не кусаюсь.

Ага! Не кусается он! Знаю я, уже проходили… Но сейчас у меня и правда все-таки была надежда, что я осталась неузнанной. А потанцевать — это еще ни к чему не обязывает и ни о чем не говорит.

Мужчина медленно повел меня в вальсе. Удивительно, но и в этом мире был известен подобный танец.

— Нравится здесь?

Я улыбнулась.

— Да. Тут очень красиво. Везде царит праздник.

Князь Утеса усмехнулся.

— А я вот вовсе не рад.

— Почему? — удивилась я.

— Я ищу одну женщину, чтобы перед ней извиниться. Но, к сожалению, узнать ее у меня нет никакой возможности. Я потерял память. — сказал мужчина.

Я напряглась, сердце невольно кольнуло каким-то неведомым мне раньше чувством.

— А что бы Вы ей сказали? — тихо спросила я.

— Что я был глуп. Что я сожалею… Что я… Жить без нее не могу. Правда, слова ничего не значат. Люди любят красивые поступки, а я пока на них не способен. — грустно сказал Фейрис.

Мне стало его жалко. И не только жалко. Еще отчего-то я стала его понимать, словно мы с ним уже общались вот так вот, по душам.

— А какой бы поступок Вы сделали? Чтобы завоевать ее сердце? — отчего-то этот вопрос не давал мне покоя. Возможно ли, что Фейрис изменился? Что он стал другим?

— Я бы отпустил ее.

Я удивилась.

— А как же любовь? Вы же любите ее, верно? Зачем же тогда отпускать?

Мелодия незаметно для нас закончилась и мы поспешили отойти в сторону.

— Любовь предполагает жертвенность. Так я хотя бы не буду ей ненавистен… — Фейрис вздохнул, горько усмехнувшись. — Дурацкий синдром “Прерыва”… Даже представить не могу, с чего я стал таким чувствительным…

Сердце пропустило удар. Синдром “Прерыва”, красная лента на руке, которую поглаживали горячие пальцы Фейриса весь танец, этот взгляд, и его извинение… Он что? Тот, кто приходил ко мне во сне?! И он что, узнал меня?!

— Да. — словно прочитал мои мысли Князь Утеса. — Я узнал тебя Алиса. Еще тогда, как только увидел тебя в коридоре с этим эльфом и чуть не умер от ревности. Но сделать ниччего не мог, боялся себя выдать. Затем здесь, на балу, когда я заметил, что у тебя на руке красная лента, окончательно удостоверился…Хочешь знать, что я чувствовал все это время? Горечь. И ненависть к самому себе. Я разрушил все, что только мог. Я никудышный правитель, плохой сын, не менее неудачливый брат… Одно радует! Я хоть никогда не узнаю, каким я стану мужем!

Сердце сжалось от тоски. Мне нравился тот, кто приходил в мои сны… И дети, которых он тогда показал… Они были такими милыми… И забота, которую дарил этот человек и страсть… Все это был Фейрис? Но если так, то, может, он не такой и плохой?

— Фейрис, я… Я хочу тебе сказать…

Но договорить мне не дали. Над залом раздался громкий хлопок. С потолка посыпались черные хлопья пепла.

— Фейрис, Фейрис… — раздался в оглушительной тишине зала громогласный язвительный голос. — Я поражен тому, как ты изменился, мой любимый брат. Быть может, та работа, что я проводил над твоим воспитанием, не была напрасной, как ты думаешь?

Фейрис обернулся, с какой-то тоской вцепившись взглядом в того, кого всю жизнь ненавидел.

— Ты просто сумасшедший! — выплюнул он.

Его брат, Колвинд, шел к нам сквозь расступающуюся толпу шагом победителя. Рядом с ним же был тот, кого я меньше всего ожидала здесь видеть — Патрик Шираса.

— А ты нормален, мой друг? Ты спятил, пока искал ее, Алису. Но я исправил твою оплошность!

— Я все вспомнил! — крикнул Фейрис. — Ты уже ничего не можешь сделать! Лишь ей решать! Не тебе!

— Ошибаешься… — Колвинд наклонился совсем близко к Князю Утеса. Патрик же встал рядом со мной, незаметно подмигнув.

Этот его жест вызвал во мне лишь удушливую волну негодования. Предатель!

— Знаешь ли… — продолжал ледяной дракон. — Пока твоя милая девочка путешествовала по этому миру, она обрела нечто более важное, чем твоя вечно ноющая тушка… Она обрела того, кто будет ее защищать, любить…

— ЗАМОЛЧИ! — взревел Фейрис. Его волосы полыхнули огнем.

Но Колвинд продолжал.

— Видишь ли, милая девочка обрела, наконец, мужа…

— Что?! — выдохнул Князь Утеса. — Что ты сказал?!

— Это правда. — сказал Патрик, а я непонимающе на него посмотрела. — Я провел ритуал. У нее были чувства ко мне, поэтому все сработало… Вот. Смотри.

Патрик Шираса закатал длинный рукав рубашки, демонстрируя какой-то странный символ в виде выгравированной чаши.

— Чаша Единства?! — прошептал Фейрис. — Но у Алисы такой нет! Вы все врете!

Я, невольно засомневавшись, приподняла свою руку. Это было невозможно… Но чаша, о которой шла речь, пылала чернилами и на моей коже.