Онлайн книга «Десять месяцев (не)любви»
— Никто не мог знать, Кирилл, — она спокойно кивнула ему, ободряюще улыбнулась. — Никто ни в чём не виноват. С чего мне на неё сердиться? Я искренне надеюсь, что она с ним счастлива. — Ну, вот и прекрасно! — сразу повеселел он. — Слушайте, пойдёмте-ка скорее домой, ваша принцесса, по-моему, обкакалась — и не могу сказать, что сей дивный аромат ласкает моё обоняние. — Привыкай, папаша, — Илона снова расхохоталась, открывая перед ним дверь подъезда. Два года спустя. Полина — Поздравляю вас, дорогой профессор! — она налетела сзади, обхватила мужа руками, затормошила, поцеловала в одну щёку, затем в другую… — Пока ещё не профессор, ты же знаешь, — улыбнулся он. — И учёная степень, и звание присваиваются далеко не сразу, нужно, чтобы высшая аттестационная комиссия изучила документы и вынесла окончательное решение. — Ай, это всего лишь формальность, — перебила она. — Главное — что защита состоялась! Заседание учёного совета длилось около полутора часов — включая доклад соискателя и, собственно, дискуссию, после чего, наконец, было устроено голосование и защиту докторской диссертации кандитата филологических наук Марка Александровича Громова признали успешно свершившейся. — Ты теперь большая шишка, — заявила Полина, посмеиваясь. — К тебе, небось, и на кривой козе не подъедешь… На секс, наверное, придётся записываться за полгода вперёд? По каким дням принимаете, профессор? — озабоченно спросила она. Он расхохотался. — Для вас, Полина Валерьевна, — вне очереди и в любое время суток! Она заговорщически сжала его руку. — Тогда хочу прямо сейчас. — Сейчас? — поразился он, весело глядя на неё. — А как же — отметить защиту, посидеть в ресторане с друзьями и коллегами? — Ну вот, а говорил — в любое время суток, — поддела его она. — Уже отговорочки пошли? Сливаемся, да? Ай-ай-ай, а ещё доктор наук… Его глаза сверкнули. — Поехали домой. — Да ладно? — Полина окровенно забавлялась, провоцируя и поддразнивая мужа, повторяя его же слова. — “А как же — отметить защиту, посидеть в ресторане с друзьями и коллегами?” — О женщина, ты сама-то знаешь, чего хочешь? — он с шутливой укоризной покачал головой, глядя на Полину. — Ну хорошо, — сжалилась она. — Сегодня — твой день, твой праздник… В конце концов, даже неудобно будет перед иногородними оппонентами, которые специально приехали на твою защиту. Но после ресторана… — она многозначительно улыбнулась, — после ресторана ты мой, и только мой! — Клянёшься ли ты любить и беречь меня в горе и в радости, в болезни и в здравии, до и после банкета? — усмехнулся он. — Да уж какое “здравие” после банкета, — тоже засмеялась Полина, но затем внезапно посерьёзнела и торжественно произнесла: — Клянусь. Он взял её за плечи, развернул лицом к себе, долго и внимательно вглядывался в глаза. — Я люблю вас, Марк Александрович, — она потёрлась щекой о его ладонь. — А я вас — больше, Полина Валерьевна, — он отвёл упавшую на её лицо прядь волос, прикоснулся к ямочке на щеке, нежно поцеловал жену в улыбку. — Нет, я больше! — тут же, по-девчоночьи задиристо, вскинулась она. — Нет, я! …Они шли по осеннему Питеру, взявшись за руки, как влюблённые подростки, и всё продолжали и продолжали этот бессмысленный спор. Самый дурацкий. Самый глупый. Самый нежный. Самый важный спор в мире… КОНЕЦ Сентябрь — ноябрь 2019 |