Книга Незнакомцы на Монтегю-стрит, страница 88 – Карен Уайт

– Извини, – наконец произнес он.

Я открыла глаза, лишь когда услышала, как за ним захлопнулась дверь.

* * *

Я смотрела на двух безымянных золотых рыбок, нарезавших бесконечные круги в стеклянной чаше, и никак не могла решить, что мне с ними делать или даже как их назвать. Мне показалось, что одна из них изрядно похудела, и поэтому я бросила в аквариум лишнюю щепотку корма. Цапнув первую порцию моего щедрого угощения, пухленькая рыбка победоносно уплыла прочь. Рыбка поменьше подплыла к последней крошке корма и открыла было свой крошечный рыбий ротик, но толстая нахалка опередила ее. Я даже не нашла в себе сил отругать это наглое создание.

Три недели я провела словно в коме. Я не могла спать, не могла есть, не могла ни на чем сосредоточиться. Впервые за всю мою карьеру мое имя скользнуло вниз из первых строчек рейтинга продавцов в фирме Дейва Гендерсона, но мне было все равно. Мои родители, Нола и даже Генерал Ли обращались со мной осторожно, старались не напрягать меня вопросами, предположениями или советами больше гулять на свежем воздухе. Нола в любое время дня приносила мне свежие пончики, после того как одна и та же коробка пролежала в кладовой больше недели. Я в знак благодарности откусила при ней один пончик, но, как только она ушла, выбросила остальные. Было странно ощущать голод и одновременно страдать полным отсутствием аппетита. Такого в моей жизни еще ни разу не было.

Единственным светлым пятном было то, что Джек не просил Нолу вернуться к нему. Я предположила, что причина состоит в том, что кукольный домик нашел себе пристанище в его гостевой спальне. Тем не менее я была рада. Уйди она от меня, и я бы скучала по ней – даже по ее безумной музыке и привычке закатывать глаза. Вряд ли я смогу так скоро пережить еще одну потерю.

Раздался стук в дверь, и я откинулась на спинку офисного стула:

– Меня здесь нет.

В кабинет вошла Софи и, увидев меня рядом с аквариумом, остановилась:

– Ты выглядишь ужасно.

– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я, откатываясь на стуле назад к столу и откидывая голову на спинку.

– Правда, Мелани, я никогда не видела тебя такой. Ты… как будто опухла.

Я отвернулась:

– Возможно, я просто плакала.

– Да, я вижу. Но я не только про твое лицо. Посмотри на свои ноги.

Я подумала, что летняя жара в сочетании с моим теперь уже преклонным возрастом сделала мою обувь туже. Я посмотрела на свои опухшие ноги: мои лодыжки определенно приближались в объеме к икрам.

– Какая разница? – сказала я, и мой голос прозвучал жалко, под стать мне самой. – Это, вероятно, от всех соленых слез, которых я наглоталась.

– Мне кажется, у тебя обезвоживание. Ты пьешь воду?

Я лишь простонала в ответ.

Софи плюхнулась на один из стульев по другую сторону моего стола и покатила его ближе, давая мне возможность лучше разглядеть и ее саму, и ее волосы, в которых красовалось около пяти десятков пластмассовых заколок в виде бантиков. Я поняла, как мне на самом деле худо, когда поймала себя на мысли, что ее прическа выглядит очень даже мило.

– Ты не отвечала на мои звонки, хотя Шарлин клянется, что передавала тебе все мои сообщения.

Я откинулась на спинку стула и зевнула. Мне хотелось одного: спать и плакать. Иногда мне даже удавалось делать и то, и другое одновременно.

– Извини. Но я уже все тебе рассказала, и мне больше нечего добавить.

– Вообще-то есть что. Но сначала я хочу похитить тебя и немного развлечь.

Я закрыла глаза:

– Это как-то связано со сном?

– Не обязательно, но это связано с вещами, о которых ты, как подружка невесты, не должна забывать.

Один мой глаз приоткрылся:

– Например?

– Мы едем в «Чарльстон-Плейс». Устроим себе день спа-процедур.

Я села прямо и попыталась представить Софи в белом махровом халате и тапочках.

– В самом деле?

– В самом деле. И поверь мне, увидев тебя, я поняла, что день в спа-отеле будет для тебя не менее полезен, чем для меня.

Посмотрев на компьютер и на мобильник – я еще даже не включила их, хотя нахожусь в офисе уже почти два часа, – я мысленно взвесила две вещи: то ли мне и дальше страдать от сидения в офисе и заниматься игнором звонков, то ли нежиться на кушетке в комнате с приглушенным светом и тихой музыкой, пока кто-то покрывает мое лицо кремом.

– Как скажешь, – вздохнула я.

– Я ценю твой энтузиазм. – Софи встала и взяла меня за руки, помогая подняться. – Я пригласила Нолу, и она ждет снаружи в моей машине. Я также пригласила твою мать, но сегодня утром ей позвонили, предложили должность экскурсовода по дому Натаниэля Рассела.

Я оторопела:

– Моя мать – экскурсовод?

– С прошлого месяца. Я знала, что она будет фаворитом, да и туристы ее любят. Я была уверена, что она тебе уже рассказала.

Плетясь из офиса следом за Софи, словно лемминг, я тщетно покопалась в своих смутных воспоминаниях о прошлом месяце, слишком измученная, чтобы сказать ей, что, еще не спросив меня, она явно была уверена, что я соглашусь.

Я любила «Чарльстон-Плейс», респектабельный величественный отель и своего рода элитную торговую мекку на углу Митинг-стрит и Маркет-стрит. До того как в моей жизни появился Джек, я обожала делать покупки в магазине «Энн Фонтейн» и других красивых бутиках в его мраморных залах и часто приводила клиентов на завтрак или обед в элегантное кафе «Пальметто». Я даже сподобилась несколько раз побывать на торжественных ужинах в дорогущем ресторане «Чарльстон Гриль» с его сказочным десертным меню.

Несмотря на постоянные муки голода, сегодня ароматы ресторанов заставили меня брезгливо поморщиться. Я даже не замедлила шага перед витринами моих любимых магазинов. Более того, прежде чем мы добрались до лифта, который затем доставил нас в спа-центр, я сбросила с ног туфли. Выбор был таков: либо босиком, либо пусть Софи и Нола тащат меня туда на руках. Мне пришла в голову робкая мысль, а не отправиться ли потом к Бобу Эллису и потребовать ответа, почему с каждым днем их туфли как будто становятся на размер меньше.

Я предоставила Софи право выбрать для меня процедуры, в том числе божественное «Абсолютное блаженство», когда два терапевта-рефлексолога одновременно массируют вам лицо и стопы, после чего за дело берутся маникюрша и педикюрша. Мой спа-косметолог Лия была молода, подтянута и энергична, но главное, проявила максимум такта, говоря о плачевном состоянии моей кожи и ступней. С моего дня рождения я ни разу не взяла в руки флакон лосьона или пемзу. Но, несмотря на ее мягкую манеру и заверения в том, что сорок лет – это новые тридцать, я расплакалась и попыталась объяснить ей, что всегда ухаживала за собой и гордилась хорошей кожей – вплоть до недавнего времени, пока мне не разбили сердце, в чем я могла винить лишь саму себя.