Онлайн книга «Прелюдия беды»
|
Вместо ответа – генерал достал из кармана свежую упаковку сухариков, надорвал ее. – Кто хочет? Чертовски вкусная штука. По правилам – среди этих людей обязательно должны были быть хотя бы один негр и одна женщина. Но ни тех ни других не было. Нет, конечно, в армии были и те и другие – но как-то так получалось, что в специальных силах и в подразделениях активного боевого применения были одни белые мужчины: англо-саксы, поляки, ирландцы, шотландцы… а в командовании их было еще больше. Негры в армии быстро скатывались к рутинной и не слишком обременительной работе – они любили сидеть на блок-постах, водить машины, быть членами экипажа бронетехники. С ними же – это замалчивалось, но это было – было связано большинство инцидентов с неповиновением командованию, стрельбы по мирным жителям и тому прочего. Мексиканцы почему то редко стремились добиться в жизни чего то действительно серьезного, что потребует полной отдачи, нечеловеческого напряжения физических и моральных сил. Короче говоря – из них получались отличные рядовые, но не более. Не верите? Ну… поезжайте на курсы рейнджеров армии США или снайперов морской пехоты. Вряд ли обнаружите, что белых там – менее девяноста процентов. А то касается женщин… тут вообще разговора не было. Не место женщинам на войне… – Чертовски вкусная штука, сэр… Морские пехотинцы воспользовались приглашением – оба. Иногда генерал Дирк думал, что ему надо было идти в морскую пехоту… вербовщик тогда отговорил его – сказал – на кой черт тебе шлепать на своих двоих по всякой срани, когда танкисты едут по этой же срани в тепле и под метровым слоем брони. Морпехи были теми еще отморозками… они перемещались по миру налегке, ввязывались в бой не задумываясь о последствиях, ели все что попадется под руку, пили все что горит и никогда ни по какому поводу не унывали. Последнее должно было пригодиться – ибо поводов для уныния было более чем достаточно. – Что там у нас с атакой с моря? – Сомнительно, сэр – по меньшей мере. Территория, занятая противником не подходит прямо к воде, в принципе можно подойти и высадить десант. Он может наступать – там чертова тьма трубопроводов, они идут прямо к пирсам, где швартуются газовозы. Но, черт возьми, сэр, там на каждом шагу таблички «не курить», столь наглядные, что и осел поймет. А мы там собираемся… стрелять? – Вы занимаетесь стрельбой с вертолетов? – обратился генерал к человеку из Береговой охраны. – Да, это так? – На какой дальности? – Не такой большой, как кажется, сэр. Мы скорее специализируемся на очень небольших целях с небольшой дистанции. Пятьсот, шестьсот ярдов. – Какова вместимость вашего вертолета? – Помимо стандартного экипажа и снайперской группы. Максимум шесть человек и то придется потесниться. Слишком много спасательного оборудования, сэр. – Лебедки? – Да, сэр, в том числе. – Что вы задумали, сэр? Пока ничего. Я лишь хочу проявить эффективность воздушной поддержки. Ваши снайперы умеют работать с термооптикой? Ночными прицелами? – Да, сэр. В последнее время все больше и больше перевозок велись по ночам. У нас работали приглашенные специалисты, мы даже Криса Кайла приглашали. Так что мои ребята не испугаются при виде штуки за тридцать тысяч долларов, пусть это даже треть их годового жалования… – Вертолеты – пояснил генерал – я где-то читал, что европейские модели очень тихие. Там какие то требования по шумности или что-то в этом роде… – Да, сэр – сказал человек их Хитрона – эти пташки очень тихие. Вдобавок мы учим наших вертолетчиков некоторым трюкам, чтобы тихо подкрадываться, это их хлеб, сэр… – Что если взять на каждый вертолет по четыре десантника и тихо высадить их ночью. Снайперы выбьют внешний периметр обороны, полиция атакует с внешнего периметра. – Сэр, позвольте заметить, это слишком опасно. Что если они взорвут емкости с газом… – И подохнут сами? – скептически сказал генерал – в отличие от хаджей мексиканцы не слишком то склонны к самоубийству. – Можно послать небольшую группу, чтобы они пробрались внутрь периметра и заранее обезопасили наиболее опасные точки. – Возможно… – генерала не покидала мысль о вертолетном десанте – давайте, найдем место откуда можно осмотреться получше. Там что? – Старый элеватор, сэр… – Отлично… Группа офицеров начала подниматься орт берега, выходя из-под защиты старого пирса… * * * – Эй, Хулио… Невысокий, пузатый мексиканец с белыми от дури глазами резко обернулся. – Э, э! Это всего лишь я… – Пу! – крикнул толстяк, вскинув автомат, и засмеялся. Если знать, что он отправил на тот свет не меньше ста человек, в том числе как минимум шестерых за последние двадцать четыре часа – шутка получалась совсем не смешной. Выше ростом, с короткой модной бородкой мексиканец подошел ближе, непроизвольно поежился. Он осознавал, что в данный момент в него целятся не меньше десяти снайперов. Хулио… чертов псих, ему это по кайфу… Его бы давно грохнули, свои же грохнули – но некому было исполнять приговоры… – Ладно, уймись. Тебе нравится, что тут происходит, нахрен? – Кайф же. Ха-ха! И с этими толстяк вскинул автомат и, к ужасу высокого, дал короткую очередь в сторону едва заметных на горизонте полицейских машин… – Твою мать! Ты сбрендил?! – Ха! Видишь, как они боятся! Чертовы гринго, мать их! – Уймись! – высокий схватился за автомат толстяка… Он бы грохнул его… урод долбанный. Вот только нет больше у него никого. Когда у Виктора – так звали высокого – грохнули отца-полицейского, и они вынуждены были переселиться в дурной район – именно мать Хулио тайком кормила его, тогда еще совсем подростка. Он помнил это – но сейчас Хулио был нужен ему по другой причине. Ему нужен был хоть кто-то, на кого можно было положиться. В группировке нельзя было доверять никому… стоило только на секунду показать незащищенное горло, как в него вцеплялись чьи-то клыки… Зазвонил телефон. Высокий взял трубку. – Да, синьор… – коротко сказал он – все в норме. Хорошо, синьор. Они не называли имена друг друга – понимали, что после совершенного им придется уходить на дно, так глубоко, как только можно. – Что сказал эль-хефе? – Сказал бросить тебя с вышки. Я не шучу… Хулио недоуменно уставился на него. Потом – его толстое, потное лицо исказила ярость. – Сукин сын! – Уймись, сказал! Высокий понизил голос. – Ты вообще въезжаешь, что ко всем чертям происходит? Как мы тут оказались? – А чего? |