Книга Вопреки женской логике, страница 13 – Яна Мелевич

— Вам чем-нибудь помочь? — поинтересовалась девушка, чуть шевельнув крыльями за спиной, и озадаченный Гордей чуть не запнулся, проходя арку, кивая охраннику-ангелу.

— Мне бы к Гавриилу, на прием. Спросить, — брякнул, а девушка, продолжая улыбаться, кивнула:

— Тогда, возьмите номерок и ждите, когда вас позовут в одно из окон регистратуры! — она улыбнулась еще более жизнерадостно, а Гордей тоскливо уставился на монитор устройства, выдающий номерки и вновь посмотрел на девушку-ангела.

— Может, я так пройду? Мне, правда, только узнать, я тороплюсь.

Ангел покачала головой, продолжая вежливо улыбаться.

— Исключительно по талонам!

Вздохнув, Гордей направился прямо к ближайшему монитору, ткнув пальцем в позицию на экране «Выбрать консультацию». Не успел моргнуть, как вышло более сотни позиций, от которых в буквальном смысле разбежались глаза, а рот самопроизвольно открылся. Палец завис над экраном, в попытке выбрать то, что нужно ему лично.

— Консультация по вопросам переподселения душ в пригородные районы Небес, консультация психолога при получении моральной травмы на рабочем месте, консультация работников небесной канцелярии по разработке плана работы с душами, консультация… ууу, Господи, кто все это придумал?! — взвыл Лавров в ужасе, перебирая категории. Наконец, спустя минут двадцать была найдена нужная категория. «Консультация по вопросам возвращения души обратно на Землю» — так она и значилась. Адская бюрократическая машина выплюнула бумажный квадратик с номером: D7777. У Гордея дернулся глаз.

— Какой, какой?! — выдохнул он, сжимая бумажку, и соизволил все же заглянуть за угол, где перед ним на стене мигала сверху табличка «Регистратура», ошарашено глядя на огромную толпу, заполонившую зал. Гораздо больше, чем те, кого он видел в зале Небесной канцелярии при первом появлении после смерти!

Кого тут только не было: ангелы, архангелы, серафимы, херувимы, пара купидонов шапочно знакомых самому Гордею, даже несколько муз, мыслители, ученые, справедливые правители, просто души, праведники, целый табор цыган только без лошадей и даже сама Смерть! Среди толпы она бродила единственная в черной рясе, закрыв капюшоном голый череп, постукивая косой и тяжело вздыхала, периодически оглядываясь, нервно обмахиваясь списком умирающих. Рядом на диванчике спорили влюбленные, а чуть дальше о чем-то мирно беседовали парочка священнослужителей.

— Ой, все, не могу больше. Я устала! — всплеснув руками, Смерть плюхнулась на диван, обмахиваясь списком, — мне кажется, у меня начинается паническая атака!

— От чего же вы устали, голубушка, извольте ответить? — поинтересовался один из мыслителей, с интересом рассматривая костяные руки. Грустно мотнув головой, Смерть только тяжело вздохнула.

— Я в депрессии. Меня больше не радуют новые души!

— Они вообще никого не радуют, потому что Рай переполнили беженцы, — буркнул кто-то из правителей.

— Ты что несешь, Карл! Это не толерантно! — возмутились ему в ответ.

— Зато гуманно! Пусть идут жить в Ад! — с возмущением отозвался некий Карл.

— Да ты сюда сам подселился случайно, чего выпендриваешься, понаехавший? — фыркнули из соседней толпы. Тот самый Карл хотел было возмутиться, как старушка, божий одуванчик, протиснулась мимо них, пробормотав:

— Пропустите ветерана труда, инвалида 4-й группы, слепую бабушку.

— Ну, щас, ага! Всем только спросить, мы тут уже три недели стоим! — взвилась девица из влюбленной парочки.

— Дорогая… — попытался урезонить ее муж, но ничего не вышло, его супругу уже понесло.

— У нас тут брак разваливается, а вы!

— О, эти женщины в ПМС просто дикие…

— Ты на что намекаешь, петух, женщин оскорблять вздумал?! — заорала бритоголовая девица, с синим ирокезом, потрясая пудовым кулаком тому мужчине, который умудрился ляпнуть такое о женщинах. Толпа разделилась, а Гордей прикинул, доживет ли он до возвращения в Канцелярию или умрет прямо здесь. Тем более и Смерть тут. Решив не ждать, а действовать, попытался прорываться боем.

— Простите, — он попытался вклиниться в одну из очередей, судя по всему, всем было глубоко наплевать на номера, — извините, я только спросить!

Не успел сделать и пары шагов, как дорогу ему преградили, а суровые лица ожидающих стали вовсе недружелюбными. Гордей даже руки поднял, будто бы сдаваясь, когда одна из старушек, кажется та самая, ветеран, ткнула в него палкой, рявкнув:

— Всем только спросить, стой, где стоишь, молодой, чай не помрешь!

— Да я… — попытался оправдаться, но его снова перебили.

— Ой, че делается. Всякие слюнтяи без очереди лезут, старость не уважают…

— Да че вас уважать, вы ж за льготами тут каждый раз торчите, очереди занимаете!

— Ты мне тут поговори!

— Вот и поговорю, а у меня, между прочим, работа!

— А я в поликлинику опаздываю!

— А у меня дети не кормлены!

— У тебя нет детей…

— Неважно!

— А у меня тут люди умереть не могут! — возмутилась Смерть, подскочив с дивана. Ее тут же усадили обратно, ответив:

— Вот и сиди, дай несчастным порадоваться, что у тебя дела.

Гордей со стоном прижал ладони к лицу, чувствуя, как желание возвращаться на Землю пропадает. Может оно того и не стоит, в конце концов остался бы в Небесной канцелярии, ничего бы с ним не стало. Во всяком случае, данная перспектива лучше, чем застрять в этом месте на целую вечность.

— Хэй, купидончик, смотрю жизнь тебе не мила? Хочешь, помогу пройти толпу всего лишь за символическую плату?

Гордей убрал руки, резко оборачиваясь, опуская глаза вниз, с удивлением смотря на щуплого темноволосого парня, который надув пузырь из жвачки, качнулся с пятки на носок. На нем была желтая толстовка, кепка и сам он был на полголовы ниже купидона, зато темные глаза смотрели на него с живым интересом и легким алчным блеском. Прошелся взглядом сверху вниз от кед, до хитрого выражения лица и отозвался:

— Допустим, а ты кто?

Улыбка парня стала шире, блеск лихорадочнее, будто бы в голове он уже накинул на его плату нехилые проценты.

— Меня зовут Демьян Хорьков, и я твой гид по Министерству. Всего лишь штука баллов, немного любовной пыльцы и ты в кабинете у Гавриила через пять минут, минуя очередь. Решайся, акция ограничена, — проскандировал парень, пока Гордея поднимал с пола челюсть. Тысяча баллов — это пара месяцев неуемной работы. К тому же с учетом обстоятельств у Гордея был каждый на счету. Потому он закрыл рот, выпрямился и четко произнес:

— Нет.

Демьян вздохнул, обиженно фыркнул и, прекратив улыбаться, фыркнул:

— Ну, тогда стой тут до третьего пришествия Христа. Глядишь, к 2222 году достоишь до первой соточки. Удачи, лошара, — он махнул рукой, ловко скользнув мимо толпы, тут же сверкнув улыбкой стоящей рядом старушке, которая пять минут назад тыкала в Гордея своей палкой.