Онлайн книга «Раб. Книга 2. Вкус свободы»
|
Глупые улыбки скоро станут моим обычным состоянием… Тамалия Господи, эта его «госпожа» после такой чудесной ночи ударила больнее, чем если бы он встал и ушёл своими делами заниматься. Что же я наделала? Надеюсь, я так надеюсь, что это машинально выскочило, что ты не задумывался, я не хочу, не хочу, чтобы ты спал с госпожой! Надеюсь, просто сработали привычки, вернулись страхи, ведь последние шесть лет тебя только использовали все подряд, ты просто не перестроился, снова чёртов рабский опыт. Улыбается, кажется, расслабляется. «Прости», — шепчет. Да я что угодно тебе прощу, только пожалуйста, возвращайся в норму! Душевая очень удобная, всякие обтекаемые выступы, которым я раньше не придавала значения. Впрочем, у них тут любой угол удобен и словно бы специально запроектирован на случай, если господам захочется удовольствие получить. Вот и получаем, исследуем наш дом, так сказать, с новой стороны. Струи текут с потолка, Антер улыбается, подхватывает на руки. Обвиваю ногами, как я давно об этом мечтала, родной! Бросает взгляд в зеркало, почти полностью убавляет свет. Снова надпись? Ничего, я приучу тебя не дёргаться от её вида, буду целовать, сколько понадобится! Антер Такое невероятное ощущение, не ждать издевательств и приказов, не ждать разрешения или наказания. Кажется, начинаю верить, что это было не на один раз и не случайно. А то мой внутренний паникёр всегда ожидает самого ужасного, что только можно вообразить. Тали сидит у меня на коленях на кухне, едим. Неудобно, конечно, но удобно я много раз ел, а вот с ней на коленях — ни одного. Поэтому смеюсь, не могу сдержать свои руки, которым всё хочется её погладить и приласкать. Какая же у неё, оказывается, растяжка! Нет, в следующий раз не отпущу одну в спортзал. Сегодня постепенно начала отвечать на звонки, пересказывает историю — я у неё чуть ли не герой выхожу, так странно. Извиняется, оправдывается, жалуется. — Как к госпоже Кларне съездила? — интересуюсь. — Нормально, она сама говорила, в любое время. Пришлось устраивать мне индивидуальный сеанс. Убеждала, что это, скорее всего, случайность… Ну я же не могу ей не верить, — лукавая улыбка, ласковый взгляд. — От общих занятий отказалась, спихнула на приступ истерии и паники. Потом ещё Климу отправила сообщение, попросила присмотреть за Лайлой. А то её в номере не было. Нужно будет позвонить, чтобы вещи собрала и на корабле возвращалась. — Загуляла? — смеюсь. Тали пожимает плечами: — Клим написал, всё нормально. Вдруг выстреливает мысль, прогоняя по телу леденящую волну. Замираю. — Тали… — говорю осторожно. — М-м? — мурлычет. Ощущаю, что язык не поворачивается. Но ведь рано или поздно она и сама вспомнит. — Я же… не пользовался никакими контрацептивами, — сообщаю тихо, отвожу взгляд. Она, конечно, ничего не говорила. Но ведь я тоже не подумал. — Не бери в голову, — отвечает. — У меня чип-блокада. Ничего себе. Смотрю на неё. Это значит… Она сразу хотела сделать из меня постельного? Или просто собиралась себе кого-то завести? Хотя, почему бы и нет. — Антер, пожалуйста, не смотри так на меня, — произносит настороженно. — Ты давно планировала сделать из меня постельного? — не удерживаюсь. Тамалия — Будешь так говорить, — сержусь, — продолжим после того, как твой чип удалим. — Продолжим, — радостно соглашается. Как вот на него сердиться? — Я поставила блокаду на всякий случай, перед поездкой на Тарин. Не было у меня никаких коварных планов. А вообще, — улыбаюсь, — твоё присутствие уже очень давно смущает моё спокойствие. Обнимаю за шею, запускаю руку в волосы. Раздаётся звонок коммуникатора, да уж, сегодня начала понемногу со всеми объясняться. Тщательно слежу, чтобы обойтись без резких перемен, лишнего ничего не показать, а то ещё заподозрят, что у нас тут прорыв в отношениях. Система оповещает о звонке из полицейского участка острова Далгнеров. Встаю с коленей Антера, преодолевая сопротивление его рук, поправляю пеньюар, сажусь, чтобы видно было только меня. — Как вы, госпожа? — интересуется та полицейская, что нас опрашивала. — Нормально, — отвечаю таким тоном, дабы ни у кого не возникло сомнений, что совсем наоборот. — С рабом всё в порядке? — Что ему сделается, — отмахиваюсь. — Что-нибудь узнали? — Пока сложно говорить об окончательных выводах, госпожа. Но картина вырисовывается неоднозначная. Несколько лет назад в музее пытались завести в качестве ночной охраны лео-пум, тогда как раз на них была мода. Потом отказались, сочли, что риск для посетителей не оправдан. А может, содержание дорого обходилось. И, возвращаясь к вашему вопросу, сбежавшая — как раз из тех, что раньше жили на территории музея. — То есть она сама могла туда пойти? — всхлипываю доверчиво. Вы-то в это верите, или мне мозги пудрите? Или я излишне подозрительна? Антер Прислушиваюсь, ну да, сама. Пульт отключила, клетку открыла. — Могла, — соглашается полисменша. — Её пульт заблокировался, и без команд она могла пойти куда угодно, в место прежнего обитания — наиболее вероятно. Повезло, что арены недалеко и время позднее, на дороге никого не было. — Как это заблокировался? — удивляется Тали. — Такое редко, но случается. Там вообще произошёл сбой всей сетевой системы, это хорошо, что короткий, зрители ничего не заметили, а организаторы успели справиться с последствиями. Зависло ещё несколько пультов. Вполне возможно, что вы здесь действительно не при чём: может быть, на время боя готовилась диверсия, покушение на кого-то из тех, кто был в это время на соревновании, либо полностью срыв мероприятия. — А камеры? Ничего не засекли? — Проникновение в систему извне, госпожа. Пытаются найти, откуда. Это значит, что тот, кто всё организовал, был внутри? Или здесь их принцип несмешения не действует? — Но как она мимо охраны прошла? — Устраняли последствия, госпожа, был сильный переполох. Представляете, что произошло бы, если бы лео-пумы ринулись на зрителей? Выговоры, конечно, сделаны, но… всякое случается, к сожалению. — Там кто-то ещё был в кустах! — сообщает Тали, удивляюсь. Не помню такого. — Никого не нашли, госпожа, никаких следов, возможно, вам показалось? — разводит руками полицайша. — Ну может, — соглашается Тали. — Я перенервничала… — Прекрасно понимаю вас, госпожа, приношу глубочайшие извинения и очень сочувствую. Нам сама леди Келла звонила, недовольна была. |