Книга Три женщины, страница 21 – Елена Ронина

– Ой, Тамара, да разве можно вот так мужика оставлять?

– Я ему доверяю, – ровно ответила Тамара.

Надежда захлопнула книгу и подсела на кровать к подруге.

– Доверять – это правильно, это все так. Но от таких ситуаций нужно мужиков-то отводить. Зачем его в грех вводить? Ни к чему. Потом сама локти кусать будешь.

– Не буду. Если любит, значит, ничего не случится.

– Ой, девка, девка, – Надежда пошла обратно к себе на кровать. – Не случится, – никак не могла успокоиться Надежда. – Ситуация иногда играет не последнюю роль. Толкать-то тоже нельзя. – И подруги одновременно открыли книги.

Через два дня Ковалевых поселили в отдельном номере. Маруся плакала навзрыд, Тамара не расспрашивала мужа, что тот делал по вечерам, пока она переживала за жизнь «Трех товарищей».

А вот с Шурой семья Ковалевых подружилась. Начитанная девушка, хороший товарищ, обещала обязательно приехать в Алымск.

Да, Тамара знала, муж у нее действительно и красивый, и видный. И девушки прямо падали к его ногам. Она старалась плохие мысли из головы убирать.

Он же выбрал Тамару, он ее любит.

А уж сегодня и подавно она не даст забивать себе голову разными глупостями.

Главное, у нее есть дочь.

= 5 =

Николай в роддом пришел на следующий день под вечер. Сначала Тамара услышала страшный грохот под окном, как будто кто-то бил палкой по железной трубе.

Валя вскочила и опрометью бросилась к окну.

– Ой, девчонки, мужик какой-то с корытом пришел. И оно у него все время падает. Господи, опять уронил.

– Мил человек, ты по чью душу? – крикнула Валя. – Или так, помыться пришел, так здесь не баня, роддом. Может, адресом ошибся?

Тамара быстро начала подниматься с кровати и запахивать халат. Неужели это Николай? Купил ванну, с ней и пришел?

– Тамара, – раздался громкий голос мужа, и опять страшный грохот.

Тамара добежала до окна.

– Тише ты, не шуми. Здесь же дети.

– И у меня дети! – Николай изо всех сил пытался держаться прямо и не раскачиваться и говорить бодрым голосом, но изрядно выпитое не давало ему принять надлежащий вид.

– Вот, пришел показать тебе ванну для дочери. Если не понравится, сейчас же пойду поменяю. Там меня ждут.

– Коль, ты уже домой иди, – Тамара не знала, куда деваться от стыда.

– Нет, ты про таз говори! Не нравится, может? Так я другой куплю. Мне для единственной жены ничего не жалко. – Николай попытался прислониться к стене дома, и корыто опять с грохотом покатилось вниз.

– Вот товар делают некачественный! А? Слушай, Томка, пойду это корыто на хрен сдам. Или прямо на помойку сейчас выкину.

– Ой, папаша, покажи, куда выкидывать собираешься, мы сходим подберем, – веселились девушки, выглядывающие из окон. Такая картина им была не внове. Практически все мужики в первый день приходили навеселе. Но чтоб с корытом – еще никто. Обычно все больше с цветами.

В последующие дни Ковалев приходил уже без всяких фокусов, стоял под окнами, пытался развеселить Тамару. Девочка была слабенькая, и врачи настояли на том, чтобы и мать, и дочь еще подержать в роддоме. Тамара расстраивалась, хотелось домой. Муж поддерживал ее как мог.

Каждый день на полчасика забегала Роня. Обязательно несла что-нибудь вкусненькое. Хоть и кормили в роддоме хорошо, а домашнего все равно хочется.

Брат тоже был частым гостем. Придет, помолчит.

– Ну ладно, Томунь, я пошел, – и бежал по своим делам.

– Что приходил-то? – смеялись соседки. – Ничего даже не спросил.

– А он все по глазам понимает.

– Так высоко ж, не видно!

– Ничего, он чувствует.

У Тамары с Борисом действительно сложились удивительные отношения. Им и не нужно было друг с другом разговаривать, они и так друг про друга все знали, все понимали. А что болтать почем зря, если и так все ясно. Городок Алымск небольшой, все всё друг про друга знают. А если что нужно рассказать, то для этого у брата с сестрой и время найдется и рассказать, и выслушать. И помочь, если нужно.

Тамара Бориса очень любила. Но справедливой была просто катастрофически. И когда Борису отказала Светлана, самая близкая Тамарина подруга, она не стала ее уговаривать. Хотя та и спрашивала ее совета.

– Тебе, Свет, решать самой.

– Но он же твой брат, ты его как облупленного знаешь! Скажи, что мне делать, посоветуй. Костя летное закончил, предложение сделал. Не могу сказать, что горю по нему. Борис в сердце у меня. Но Костя надежный. А Борис?

– А Борис – нет, – честно признавалась Тамара. – Хоть он мне и брат, и я его очень люблю и счастья ему хочу. Но кривить душой не буду. Светка, – просяще посмотрела на подругу Тамара, – а может, я ошибаюсь, и он исправится. Он же тебя любит сильно, я же вижу. Но вот он такой. Но если Борька поймет, что тебя теряет, он в лепешку расшибется!

– Да, я знаю, на какое-то время. А потом все вернется на круги своя.

– Наверное, ты права, – вздыхала Тамара.

Дома она опять же честно обо всем рассказывала Борису.

– Как ты могла?! Ты испортила мне всю жизнь! От тебя же все зависело! – кричал на сестру Борис, меряя шагами комнату и держась обеими руками за голову.

– Ничего от меня не зависело! Все зависело только от тебя. Вы со Светой встречаетесь три года. И что? Она все время у окна сидит, ждет, когда ты мимо пробежишь. Может, заглянешь, а может, нет. Что я, про твои похождения, что ли, не знаю? – Тамара не могла кривить душой, не умела. – Борис, мы с тобой эту тему обсуждали, я тебе советы давала, даже уговаривала. Ты меня не послушал. Сейчас Света должна сделать выбор. Нужно всем быть честными.

– Да идите вы все со своей честностью, – Борис хлопал дверью, уходил из дома.

Света приняла решение в пользу Кости. И больше этот вопрос в семье не обсуждался. Они никогда с братом не поссорятся из-за кого-нибудь. И вообще никогда. Они два самых на земле близких человека. Так их воспитывала мама. В этом они были уверены сами.

– Томка, иди, опять твой брат помолчать пришел.

Тамара улыбалась брату, он серьезно смотрел на нее. Две минуты.

– Томунь, ну я пошел?

Тамара кивала и махала рукой.

= 6 =

Один раз в роддом пришли и Ковалевы. Таисия в цветастом платке, в темно-синем мужском пиджаке и в начищенных сапогах. Не отставал от нее и Сергей Алексеевич. Сапоги тоже начищены, на пиджаке орденские планки. Генка за лето вдруг так вымахал, что Тамара, не видевшая его всего-то неделю, всплеснула руками.

– Доброго здоровьичка, – задрав голову, прокричала Таисия.