Книга Три женщины, страница 62 – Елена Ронина

– С им ничего не станется. Про него! Да ты читай, читай. Там про интересное! – Таисия приподнялась с дивана и передала письмо Тамаре.

– Мам, сейчас пальто повешу только. Наточка, милая моя, все хорошо, не бойся. У бабушки голова разболелась, ты же знаешь, так бывает. Ты не шуми сегодня.

– Мам, а я не шумлю, я бабушке компоту налила.

– Ты солнышко, вот молодец. Мама, я только переоденусь, а то юбка живот тянет. Сейчас, я скоро.

Тамара быстро достала из шкафа байковый халатик, сменила на него юбку и блузку, поставила на огонь чайник и наконец села рядом с Таисией.

Взяв свекровь за руку, Тамара начала читать:

«Уважаемая Таисия Яковлевна. Мы с вами незнакомые, хотя видались, так как живем на соседних улицах. Может, вы меня и вспомните, я работаю в продуктовом магазине, что на Яблочкова, в бакалее. Я еще черная такая, собою высокая, и фигура у меня от возраста не испортилась».

– Слыхала? – Таисия села на диван. – Фигуру свою мне решила описать. А мне про ее фигуру к чему? Нет, ты мне скажи. К чему?

– Мам. Ну, я не знаю. Может, тут дальше – объяснение.

– Да уж, тут объяснение.

Тамара продолжила:

– Так, фигура, значит, не испортилась, ага. «Звать меня Нелли Михайловна. Давно я, Таисия Яковлевна, присматривалась к вашей семье. И к вам, когда макароны у меня брали, и к мужу вашему Сергею Алексеевичу, когда за поллитрой приходил, и поняла я, что нету между вами никакого лада».

– Нет, ты видела?! Между нами нету лада. То есть я тоже должна была за чекушками бегать. Тогда бы она поняла, что полная у нас гармония. А так, ясное дело. Он за водкой, а я только макароны покупаю. Стало быть, интересы у нас разные.

Тамара начала соображать, про что речь. Да, денек! Сплошные письма.

Тамара прокашлялась.

– Ну вот. «И тут ваша соседка Евдокия и рассказала, что совсем вы к сыну в Москву перебралися. Сын, говорит, у нее очень важная персона, начальником в Москве работает. И всех к себе берет, кто только захочет. Вот вы к нему и направились. А мужа своего оставили одного. Безо всякого ухода».

– Тамар, про какой уход она тут пишет, скажи мне. Он что, младенец? Уход.

– «Вот и подумала я, а как мне за Сергеем Алексеевичем самой поухаживать. И с таким предложением я и пришла к нему в дом».

– Как тебе эта краля? Прямо в дом и явилась. Нате, возьмите, – Таисия встала и поклонилась. – Стыда у людей нету.

– «Сергей Алексеевич сказал, что чего же и не сойтись. Только просил вам все честь по чести отписать, чтобы без обману. Вот и пишу. Про себя еще несколько слов. Лет мне поменьше вашего будет, 45 годков».

– Молодуха, стало быть. Задом фигуристым вилять станет. Глядите все!

– Мам, Наташа слушает.

– Вот пусть тоже послушает, какой дед у нее старый охальник. Родную бабку на задастую молодуху променял.

– Так, может, еще не променял.

– Как же не променял, вот пишет, что уже переехала. И этажерку свою перевезла. Видать, все, что было. Со своей этажеркой приехала. И это на мою-то кровать. Е!

– Мама! – не выдержала Тамара. – Читать дальше будем?!

– Не будем. Чего там читать? И так все ясно. Я только за ворота, а он замену себе нашел. Ой, заболела аж я, Тамара. Это ведь обида. Или нет, скажешь?!

– Да вроде нет, мам. Вроде все по-честному. Вы же насовсем уехали. И вещи забрали.

– Это какие такие я вещи забрала?! Перину, что ли, да сала шматок? Ты что, мои вещи позабыла?! У меня вещей-то на грузовик наберется. Что ж, все ей достанется?!

– Зато у вас здесь жизнь спокойная.

– Так это была спокойная. Пока я про эту Нелли не прочитала. Еще имя-то себе како приклеила. Нюрка небось от роду! Нелли, тоже мне. Ну давай тоже меня Шахерезадой назовем! И, главное, не помню я ее вовсе. Там в продуктах бабенки все шаромыжные, маленькие да пузатые, да с фингалами на мордах. Че делать-то, Тамара?

– Так ничего делать и не надо. У нас ужин есть?

– Да какой же тут ужин? Если я вот тут лежу да думаю.

– Так Коля скоро придет. Пойдемте что-нибудь сделаем. Думаю, соляночку. Коля любит. А то придет, расстроится, две тетки дома здоровые, а есть нечего. Пойдемте, мам.

– Ой, силов-то сегодня нету. Ты уж давай сама. А я еще маленько подумаю. Глядишь, мысля в голову придет.

= 6 =

Николай пришел позже обычного. Тамара успела приготовить солянку, охладить бутылку водки в холодильнике. А как иначе, муж из командировки вернулся. Тонко нарезала сибирского сала, а черный хлеб, наоборот, крупными ломтями.

– Мам, капусту квашеную накладывать? Вроде капуста с капустой получается.

– Так и не страшно. То капуста кислая, а то жареная, да с мясом. Я квашеную люблю. Только ты маслицем ее заправь да лучку покроши. Да и Колька любит.

Тамара кивнула свекрови. Вот и с кем поговоришь в Москве про квашеную капусту. Да и делать в Москве ее не умеют. Вот у Табаковых, к примеру. Нет, это не капуста.

А! Ира! Тамара совсем забыла про Иру. Что-то там творится в семье Табаковых? Вот где несчастье. А она, главное, опять советов надавала. Кто ее спрашивал? Это она бы мужа не простила. Ни за что! Предательство прощать нельзя. Но это Тамарина точка зрения. А Ира? Зачем лезть в чужую семью? А может, все это не так серьезно?

Николай пришел в хорошем настроении. И сразу в доме стало тепло и солнечно, несмотря на поздний вечер. Вот тоже, характер. Один его взгляд может настроение поднять, а может размазать тебя по стенке. Ведь, наверное, сам себе не рад.

– Как себя чувствуешь? – Николай поцеловал в дверях жену.

– Все хорошо, Коля, не волнуйся.

Потом настала очередь Наташи.

– А подарки?

– Обязательно! Привез тебе такую смешную тюбетейку.

– Что это, тюбетейка?

– Шапка такая, от жары.

Наташа с удивлением смотрела на отца.

– От жары бывает зонтик или панамка. А шапка – это только от холода.

Маленький ребенок в семье – это счастье. Всегда разрядит обстановку, не даст взрослым уйти в свои проблемы. Мама с папой посмотрят на свое чадо с нежностью и теплотой, а потом встретятся этим же самым взглядом друг с другом. Неужели были какие-то проблемы? Или обиды? Все пустое!

– Мама! – Николай произносил это «мама», как будто имя-отчество своей подчиненной. – Как дела? Что от отца?

– Помаленьку, Колька, помаленьку. От отца-то еще что! Енто ужо апосля ужина. Аппетит-то портить друг дружке не станем.

– Как скажешь.

И опять Тамара удивилась холодности и разумности мужа. «Как скажешь». Понятно же, что-то произошло. Она бы, на свой характер, ни есть уже не смогла, ни пить. А Николай просто выбросил информацию из головы. Значит, не так уж и важно, если можно «апосля».