Онлайн книга «Жертва первой ошибки»
– Не надо меня запугивать! Федор улыбнулся: – Ну что вы, это я еще смягчаю. Просто вы мне симпатичны, я сочувствую вам и хочу, чтобы трагические события сегодняшней ночи не разрушили всю вашу дальнейшую судьбу. – А что насчет вашей? Как на вас это отразится? – девушка взглянула на него с вызовом. Федору пришлось выдержать ее взгляд, и он невольно заметил, что синяк расползается по лицу, багровеет, и скоро глаз перестанет открываться. Ей бы сейчас лежать дома с замороженной курицей у лица, а не добиваться справедливости в милиции. – При чем тут я? – спросил Федор, пожав плечами. – Раз примчались среди ночи, так, наверное, при чем, – резонно заметила девушка. – Да, мне докладывают о вопиющих нарушениях работы с гражданами в любое время суток. – Ну естественно. Федор выдавил из себя отеческую улыбку: – Я просто хочу, чтобы вы, вступая в борьбу, отчетливо представляли себе, что вас ждет. – Не волнуйтесь обо мне. Девушка вернулась к своему заявлению и стала быстро писать, без единого слова давая понять, что больше не собирается слушать прокурора города. – Что ж, – сказал Федор, – я вас предупредил, так что на меня не обижайтесь, когда все пойдет, как я сказал. – Не буду. – Я сделаю все, как обещал, только вы еще одну секунду подумайте о своих родителях. Вы готовы через все это пройти, а они? Девушка замерла. – Подумайте, каким страшным ударом это станет для них. Я сам отец… – Федор вздохнул. Он хотел добавить, что из-за жажды справедливости девушки ее родители не только перенесут моральные страдания, но могут лишиться многих очень важных для них вещей – карьеры, очереди на квартиру, заграничной визы, да вообще всего. Но девушка и так отложила ручку, и Федор решил не пережимать. Он протянул ей открытую пачку сигарет, поднес огоньку. Девушка взяла вторую сигарету, неумело затянулась. – Вы почти сутки на ногах, – сказал Федор, – спать хотите, наверное? – Да как-то, знаете ли, взбодрили меня сегодняшние приключения… – Она поморщилась. – Черт, а я ведь и правда о маме не подумала. – Ничего. Родительские чувства, они такие, не поймешь, пока сам не переживешь. И я честно вам скажу, что лучше бы повесился, чем такое узнал о своем ребенке. Девушка покачала головой. – Просто когда случается несчастье, в первую очередь надо спасать то, что можно еще спасти, – вздохнул Федор, – а о возмездии думать, когда все уже в безопасности. Девушка изящно постучала пальцем по сигарете, стряхивая столбик пепла. Она курила как старшеклассница, приобщающаяся к взрослой жизни, бессознательно рисуясь перед ним, держа сигарету между указательным и средним пальцем левой руки. Интересно почему, удивился Федор, ведь писала она правой, а потом всплыло в памяти детское поверье, что хорошие девочки курят левой рукой. Неужели столь глупая примета дожила от его детства до юности этой девчонки? Бедный ребенок, подумалось ему, в какую ерунду она верит и как много в чем ей придется еще разочаровываться… – Так вы думаете, не стоит? – Если вы любите ваших родителей, то нет. Девушка быстро скомкала лист в аккуратный шарик и бросила его в мусорное ведро. – Так, наверное, и появилось христианство, – сказала она, – когда у простых людей пропала всякая надежда на справедливость. – Наверное. – Если, когда тебя ударили по правой щеке, ты можешь лишь подставить левую, то остается только гордиться этим, чтобы окончательно не сойти с ума. Федор пожал плечами. – Я пойду, раз так? – Давайте я вызову вам такси? – Не нужно. Она встала, с грохотом отодвинув стул. Возле двери висело небольшое зеркальце без рамы, девушка посмотрелась, охнула и попыталась как-то замаскировать синяк при помощи челки, но быстро махнула рукой. – Что ж, до свидания. – До свидания. Хотя постойте… Вот моя визитка, звоните, если понадобится помощь. Девушка усмехнулась: – Даже не знаю, стоит ли. – Берите, берите. Мало ли что, – мягко проговорил Федор. Поколебавшись, девушка все же взяла у него из руки белый прямоугольничек. – И кстати, – вдруг сказал Федор, – подставить другую щеку не значит утереться. – Да? А что ж тогда? – Быть готовой к новым ударам, ибо только Господь знает меру того, что нам предстоит претерпеть. – Вы странный. Федор промолчал, и девушка ушла. Он тоже поскорее выбрался на крыльцо, где молодые, но уже пыльные листья сирени подрагивали в свете фонаря. Постоял, глядя, как стройная фигурка быстро движется к метро. Оно уже открылось, и между колоннами вестибюля вился тоненький ручеек первых пассажиров. Следователь подскочил, но Федор, не удостоив его взглядом, зашагал к длинной черной машине, припаркованной неподалеку, и остановился возле заднего сиденья. Стекло опустилось. – Все, – сказал Федор, досадуя, что приходится нагибаться, – заявления не будет. – Ты уж прости, Федор Константинович, что дернули тебя. – Сам виноват. Плох тот начальник, без которого подчиненные ничего решить не могут. – Ладно, Феденька, не прибедняйся. Ты как, на колесах? Или подвезти? – Не беспокойтесь. – Ну добре. В выходные что делаешь? У меня чудесная банька намечается, приезжайте с Татьяной Ивановной. Федор поблагодарил, как мог спокойно, хотя сердце встрепенулось от радости. Эта банька дорогого стоит, святая святых, ближний круг ближнего круга… И пригласили не одного, а с женой. Он немножко постоял, глядя вслед уезжающей машине. – А с телефонограммой как, Федор Константинович? – спросил неожиданно подошедший следователь, нарушив его радужные мечты. – Как-как? Об косяк! – огрызнулся Федор и двинулся к своей машине. Следователь семенил за ним, пригибаясь, как артист МХАТа, изображающий лакея. Под густыми усами алели неприятно влажные губы, и Федор поморщился. – И все-таки, Федор Константинович? Когда имеешь дело с дураками, приходится контролировать все до конца. – Стандартную отписку нарисуй, а я прослежу, чтобы никто не прицепился. Он открыл дверь машины, и следователь придержал ее. Федор устроился за рулем, завел машину и взглянул на часы. Только минуло шесть, значит, можно успеть домой, позавтракать перед работой. Федор потянулся, от души зевнул и поехал на службу. |