Книга Без времени, страница 18 – Олег Ёлшин

«Ей нужна помощь!» — промелькнуло в голове.

Пока он тут лежит, как рыбешка, выброшенная на берег, она где-то далеко, и может случиться все что угодно. Она прекрасно умела кататься, но это было так давно, совсем в другой жизни. А сейчас стоит только оступиться, сделать неверный шаг, поворот… Она не перенесет такого падения.

И теперь он с ненавистью уставился на эту беспощадную гору. Может быть, она сейчас беспомощно лежит где-нибудь, а спасателей можно ждать долго, очень долго. Она может что-то сломать себе, получить сотрясение, а в ее возрасте… Дьявол! Опять это слово — возраст! Но это так. Он обманул ее, но сам знал и помнил обо всем. А она поверила и ведет себя, словно ничего не случилось, ведет себя, как девчонка. Но стоит оступиться! А он лежит тут беспомощно, как младенец…

И тут какая-то невероятная сила подняла его и поставила на ноги. Гора удивилась. Гора знала, что после такого падения можно лишь робко ползти, считая сломанные ребра, или дожидаться спасателей, а этот…

А этот небрежно пнул ее, словно эта гора не была ростом в несколько километров, а лишь небольшим взъерошенным холмиком на теле Земли. Он уже несся по ее склону, не замечая ничего, и в голове билась мысль: «Он ей нужен. Он должен ее найти!»

И теперь переступал через эту гору и другие тоже, перелетал через ущелья, переносился с одного подъемника на другой. Горы под ногами стали крошечными бугорками, песчинками. Он безжалостно давил их ногами, наступая и кроша на мелкие льдинки. Стирал целые склоны, преодолевая километры пути. Где-то там была она! Он нужен ей, он должен быть рядом. Но вокруг — только холодная ледяная пустыня и он один, затерявшийся в этой бесконечной стране снега и льда.

Наконец вернулся в то место, откуда они утром начинали свое восхождение, и теперь не знал, куда ехать, что делать. Не знал, куда ее могло занести. И самые ужасные предчувствия уже начинали одолевать.

Что если она не справилась с трассой, что-нибудь сломала? А может, она уже в больнице, в чужой стране с незнакомым языком, а он здесь мечется по горам и не знает, где ее искать.

Вдруг его внимание привлекло необычное зрелище. Он подошел поближе и оторопел.

Наверху в небольшом ресторанчике на веранде спокойно сидела его жена и, подставив лицо солнцу, загорала. Нет, это была не она… а может быть, она или очень похожая на нее женщина. Подошел ближе и уже не отрываясь смотрел. Картина поражала. Она находилась на самом краю веранды, где никого не было. Сидела на маленьком пластиковом стульчике и, подняв голову к солнцу, смотрела на голубое небо. Иногда поглядывала на солнце и улыбалась. Она улыбалась солнцу! Казалось, что у этих двоих сейчас было свидание, и он почувствовал себя лишним. Она улыбалась солнцу, а солнце улыбалось ей. Сейчас на всей планете никто это солнце так не интересовал, как эта женщина. Куртка ее была расстегнута, изящные руки широко разведены в стороны, носик вздернут, и она купалась в ярких лучах. Она отдавалась этому светилу. Делала это так красиво, что он поневоле залюбовался и даже позавидовал ему… Ему! Солнцу! Это было восхитительное свидание, трогательное и нежное. А поэтому не решался прервать его и заслонить это солнце от нее. А оно все ласкало ее лучами, проникая сквозь одежду, согревало, давало тепло и жизнь. Оно вселялось в нее, лицо становилось загорелым, румяным, глаза светились улыбкой и тихим затаившимся счастьем. Она любила солнце, а солнце любило ее. Она изменяла сейчас ему с этим чертовым светилом! Отдавалась так, как могла делать это только она, да и то не всегда, далеко не всегда. Но сейчас… Это солнце было счастливейшим из светил в галактике и взамен тоже отдавало тепло и любовь. Казалось, весь космос готово было положить к ногам этой женщины. А он все смотрел, не отрываясь, и любовался ею. Это была Мадонна, сошедшая с картины великого художника, и нарисована она была сияющей солнечной кистью мастера.

Потом подумал: «И эта женщина принадлежит ему… и любит она только его… одного…»

Все стоял так и молчал…

Наконец она опустила свой взгляд и теперь молча смотрела на него, продолжая улыбаться. Ей не было стыдно за это свидание. Она так естественно это делала, что прощать ее было не за что. И он с удовольствием отметил это. Подойдя, произнес:

— Девушка, с вами можно познакомиться?

Ничего умнее в голову не пришло, поэтому так и сказал.

Девушка прищурилась, оценивающе и с интересом его разглядывая. Снова улыбнулась. По ее взгляду было понятно, что не против такого знакомства, и на мгновение он подумал, что теперь ревнует ее к самому себе — не стоит приличной девушке так быстро соглашаться на знакомство с совершенно незнакомым человеком, с первым встречным, который нагло подошел и пристал. Но она смотрела, продолжая кокетничать, потом протянула руку и вдруг произнесла:

— Арина.

Он пожал эту нежную руку и замер, подумав: «Какое удивительное имя».

— Удивительное имя, — прошептал он вслух. — Вы, наверное, из Ленинграда?

— Из Питера, — поправила она, — я там родилась, — засмеялась, потом спросила:

— А вы представляться не желаете, или у вас нет имени?

— Петр, — неожиданно для себя произнес он.

Девушка серьезно посмотрела на него и сказала:

— Такое короткое… и большое имя. Оно огромное, как эта гора.

А гора словно подмигнула ей, соглашаясь.

Теперь Арина с неподдельным интересом разглядывала его.

— Арина, — снова повторил он, — у меня никогда не было знакомых с таким именем. Я не видел ни одного человека в своей жизни, который бы носил его. Как чудесно произносить его вслух.

И снова повторил:

— Арина.

— А кому-то повезло произносить его каждый день, зная этого человека и общаясь с ним.

— Да-да, вы правы… Арина… Каждый день.

Она продолжала смотреть на него с интересом и уже какой-то издевкой, словно смеялась над ним. Вдруг спросила:

— Почему вы не спросите, что я делаю сегодня вечером, не пригласите меня куда-нибудь?

— Что вы делаете, Арина, вечером? — тупо повторил Петр.

— Нет, не вечером… Что я делаю сейчас? — воскликнула она.

И добавила:

— Почему вы не пригласите меня к себе в номер?.. Прямо сейчас!

— Но… Арина, вам не кажется, что мы знакомы всего пару минут? — улыбнулся он, продолжая эту игру.

— Я хочу, Петр, прямо сейчас в ваш номер!

— Развратная девица, — ответил он.

— Зануда! — парировала она. — Я хочу в номер! — капризно повторила она, схватила лыжи, другой рукой его за рукав и потащила прочь из этого кафе, а в глазах ее светило яркое солнце. Оно улыбалось этим двоим, благосклонно смотрело на них сверху и совсем не ревновало. Оно давало им время, которое те хотели провести вдвоем, и чтобы никого больше. А время это у них еще оставалось.