Книга (не) мой соавтор, страница 26 – Ольга Силаева

— Шесть лет? — уточнила я. — Не девять?

— Мы расставались.

— А из-за чего вы… — начала я, но наткнулась на его взгляд. Который очень явно говорил: «хорошенького понемножку».

Но Антон всё-таки ответил.

— Причина всё та же, Рэйн. Ничего не изменилось.

— Отношения на расстоянии, — проговорила я негромко. — Но тебе было слишком больно, и ты вернулся. Ты уже возвращался. И она верит, что вернёшься ещё раз.

— А кто не верит? Найди мне хоть одного брошенного человека, который ни разу не гуглил «как вернуть её обратно».

Кот доел консервы и призывно мурлыкнул. Я покачала головой.

— Прости. Ужасно больно дёргать такие воспоминания… но я была частью этого решения. Я не могла не спросить.

— Что, если ты вовсе не была его частью? — негромко спросил он. — Если я решил расстаться с ней сам, и ты не имела к этому никакого отношения?

— Так я тебе и поверила.

Антон чуть улыбнулся.

— Да уж, разубедить твоё чувство собственной исключительности будет непросто.

— А зачем его разубеждать? — бодро сказала я, шагая к нему. — Его надо поддерживать. Если каждый день говорить мне, что я гений, я буду писать вдвое лучше.

— Хм. — Его взгляд пробежал по моей фигуре. — Только писать?

— Читать тоже, — согласилась я, обвивая руками его шею. — Я достаточно сильно достала тебя бестактными вопросами, чтобы ты отшлёпал меня как следует?

— Пожалуй, даже чересчур.

— Прости, — шепнула я ему на ухо. — Но это твоя история. Не знать самые вкусные части — всё равно что не заниматься с тобой любовью каждый день.

Пальцы Антона задумчиво пробежались по моей шее к голому плечу.

— Верёвка у тебя есть?

Я моргнула.

— Это тебе зачем?

— Мне спросить ещё и про кляп?

— В ящике под раковиной, — тут же произнесла я. — Без кляпа.

Лёгкое касание пальцев под подбородком.

— Ты мне доверяешь?

— Гнусному типу, который расстался со своей любовницей после девятилетних отношений, написав ей одно-единственное слово? — на одном дыхании выпалила я. И, глядя ему в глаза, тихо добавила: — Безгранично.

Его губы легко коснулись моих.

— Кошмар, какие доверчивые бывают барышни, — пробормотал он мне в ухо. — Что, если я свяжу тебя, оставлю здесь и заберу себе весь гонорар?

— С Леной, помнится, ты поступал совсем по-другому.

— Это ты так думаешь.

Прохладная ладонь прошлась по ключице. Очень настойчиво намекая, чего я в любой момент могу лишиться.

— Будешь ещё устраивать бесцеремонные допросы о чужой личной жизни? — поинтересовался Антон.

— Да, — без колебаний ответила я.

— И зачем это тебе? Будешь писать мемуары?

— Я хочу знать о тебе всё, что интересно мне. Вообще всё. Не со временем, а сразу. И наоборот.

— Полное соавторство?

— Полное соавторство. С бонусами и очень изощрённой системой наказаний.

Антон тихо засмеялся.

— Могу представить себе эти наказания.

Мы глядели друг другу в глаза.

— Ты книга, которую я читаю, Ант, — прошептала я. — А ты читаешь меня. Представляешь, как обидно, когда цензура вырезает самую интересную сцену?

— А если надоест читать? — негромко сказал он. — Или книга окажется не такая уж и интересная?

— Это же мы. Пока я читаю одну главу, ты напишешь ещё восемнадцать. Когда ты встречаешься с кем-то, это целый мир. Как исследовать его до конца? Только нырнуть поглубже.

Его руки на моих плечах…

— А кое-кто, кстати, — прошептала я, — читает не только глазами.

На его лице появилась насмешливая улыбка.

— Да что вы говорите.

— Может быть, устроишь мне небольшую демонстрацию?

Вместо ответа Антон повернулся к раковине. Присел на корточки, выдвигая ящик, и в его руках оказался сначала мой молоток, которым я как-то чуть не отчекрыжила себе палец, прибивая модную модульную картину, потом пассатижи, которыми я перекусывала служебную нить в гофрированной трубке для кабеля, и наконец, скромный моток коричневой верёвки.

— Скотч там тоже лежит, — невинно заметила я. — Четыре рулона. Даже двойной есть.

— Вижу, спросом он почему-то не пользуется.

— Увы.

Антон задумчиво посмотрел на моток верёвки — и бросил его тут же радостно набросившемуся коту. Я чуть не икнула от изумления.

— Эй, а как же…

— Со всякими извращениями разберёмся в мой следующий приезд, — сообщил Антон. — Кот накормлен? Пошли отсюда.

— Вот так вот своими ногами и… — начала я возмущённо, но Антон удержал меня, подхватил на руки, его губы оказались на моих, и я тут же потерялась. Пропало и исчезло абсолютно всё, пока я не оказалась на кровати спиной на покрывале. В самой что ни на есть нескромной позе. И тут же самым наглым образом зевнула и потянулась.

— А вот теперь можно и поспать, — задумчиво протянула я. — Правда?

Антон хмыкнул, расстёгивая рубашку.

— Между прочим, я проснулся в семь утра, так что этот разврат только для тебя.

— А сам ты… — я выразительно покосилась на его брюки, — конечно же, мечтаешь лишь коснуться подушки.

— Лишу тебя соавторской невинности и лягу, разумеется.

— Кляп не забудь.

— Ещё попроси связать тебя перед монитором и отобрать клавиатуру. — Его губы оказались у моего уха. — Я открою твой текст и буду стирать одно предложение за другим, одно… за другим…

— Нет, ты точно садист, — выдохнула я.

— Угу.

— Кстати. — Я нерешительно кашлянула. — Между нами нет особо страшных недосказанностей? Чего-то, после чего я бы сбежала, сверкая пятками? Побеги из-под венца, азартные игры, привычка грабить банки по ночам?

— Всё ещё подрабатываешь моим биографом?

— Само собой. Ты ведь не убивал людей направо и налево? Я так, на всякий случай.

— Пфф. Вот ещё, потом полночи одежду отстирывать. Нет уж. Вот забрать тебя в эротическое рабство — вполне.

— Соавторское рабство, — уточнила я.

— Непременно.

Антон поставил одно колено на кровать, и моё дыхание замерло.

Хочу, чтобы эта ночь замерла во времени. Хочу смотреть, как он раздевается, как я впервые вижу его таким, умираю от желания к нему прикоснуться, и это заводит меня ещё больше. Широкие плечи, которые больше не стесняла рубашка, плоский живот, который я так жаждала увидеть, встрёпанные после моих ласк волосы…