Книга Искушение проклятого демона, страница 49 – Ольга Силаева

— Ляг, — негромко скомандовал Тень, и я послушно опустилась на спину. Теперь моя нога больше не была согнута в колене, и обе ступни вдруг разом оказались на его бедре. Словно две замёрзшие птицы, которых он отогревал своими руками.

Я невольно улыбнулась. Зловещий полудемон, победитель, изгнавший из Рин Дредена Триумвират, массирует мне ноги. Расскажешь — не поверят.

Впрочем, мне ведь запрещено было говорить, не так ли?

Палец Тени дразняще прошёлся по нежной коже ступни, и я выдохнула сквозь зубы, закрывая глаза. Его руки совершенно не касались моей кожи выше середины икр, но я чувствовала себя так, словно его язык танцевал по моим горячим губам, а руки разминали грудь. Словно никакой одежды на мне давным-давно не было.

Я невольно изогнулась от чувственной ласки, когда пальцы Тени задели особенно нежное местечко. И охнула, когда к загрубевшей коже ступни вдруг прикоснулись его губы.

— Эй, ноги грязные! — не выдержала я.

— Вот этими самыми словами ты уже осталась без рубашки и пояса, — насмешливо заметил Тень. — Хочешь ещё что-нибудь сказать? Например, есть ли кружева на твоём белье?

Я приподнялась на локте.

— А если на мне вообще нет белья?

Тень хмыкнул:

— Значит, тебе там изрядно натирает.

— Ты совершенно невыносимый демон, — прошептала я.

— И тебе это нравится.

Дьявол, он был прав: мне это нравилось. Его руки, массирующие мне ступни, дарили тепло, расслабляли — и удерживали меня на невидимой грани, не давая рухнуть вниз. За этой гранью ко мне протягивали когти дикие демоны, холодно улыбался посланник императора, а на подоконнике замка Конте с горькой улыбкой листал заметки Тени, указывая мне на одну и ту же строчку. Но сейчас, когда пальцы Тени согревали мою кожу, это было совершенно неважно.

Я так хотела быть с ним. Снова научить его смеяться. Целовать его во сне и просыпаться рядом с ним снова и снова, пока…

Строки в его дневнике вдруг вновь предстали перед глазами.

— Тень, — прошептала я. — Есть способ, чтобы тебе не было больно? Когда я умру? Есть ли способ. спасти твои сны?

Руки Тени замерли на моей лодыжке. А потом он прижал мои ступни к животу, накрыв их полами плаща. Я невольно вздохнула, когда они оказались в уютном тепле.

И вдруг поняла, что Тень в эту минуту тоже стоял на грани. И я была единственным якорем, который не позволял ему соскользнуть вниз.

— Ты ошибаешься, Дара Незарис, — негромко проговорил Тень, скользя пальцем по выступающей косточке. — Я не Конте, чтобы тосковать по нашим снам. Я с детства был одинок, и это не изменится — с тобой или без тебя. К тому же.

Я напряглась, и он сжал мои ступни крепче.

— Что? — спросила я спокойно.

— Я хочу стать императором.

Я вздрогнула. Я знала, что у него были далеко идущие планы, но.

Ниро Мореро был внуком императора. Я сразу же должна была понять, что он об этом не забудет. В конце концов, Церон был его учителем.

А ученик, который превзошёл учителя, делает следующий шаг. Вверх по лестнице, ведущей к престолу.

— Тебе мало Рин Дредена? — наконец произнесла я.

— Мало, — просто сказал Тень. — И дело не только во власти.

— Тогда в чём?

Тень помолчал.

— Император владеет древним искусством, — негромко произнёс он. — Он один из немногих, кому доступно это знание. Не только проклятия и искусство открывать и закрывать порталы, но настоящая власть над разумами и сердцами. В его присутствии чувствуешь себя… иначе. Император способен на нечто большее, чем обычный демон или человек, и я желаю этой силы и этого величия. Это знание — моё наследие, и я хочу овладеть им по-настоящему. Крылья за спиной императора — не просто символ. Я хочу.

— Чего ты хочешь? — прошептала я.

Тень взглянул мне прямо в глаза:

— Я хочу взлететь на этих крыльях, Дара Незарис. С тобой или без тебя.

Я почувствовала, что бледнею.

— Ты сошёл с ума. Император тебя раздавит. Церон тебя уничтожит.

По лицу Тени вдруг прошла судорога, и он невольно коснулся горла, словно его что — то душило. Но тут же упрямо встряхнул головой.

— Посмотрим.

— Я бы точно на это посмотрел, — раздался голос Конте.

Он стоял в расстёгнутой рубашке, кожаных штанах и босиком, скрестив руки на груди. И внимательно смотрел на брата.

— Не мог уснуть? — проронил Тень.

— Хотел поговорить с тобой. Следопыты вернулись.

Тень мгновенно подобрался, и его пальцы сжались на моих ступнях.

— И?

— На другой стороне трещины всё кишмя кишит дикими демонами. И там. парень не был уверен, но по его описанию. — Конте помедлил. — Он видел филастра, Ниро.

Тень едва заметно вздрогнул. Я не пошевелилась. Конте рассказывал о филастрах однажды, но из его объяснений я поняла, что это всего лишь крупные демоны. Ну и что, что они жирнее обычного? Чем они огромнее, тем больнее им падать, правда?

А потом я поймала выражение лица Тени — неподвижное, мёртвое. И похолодела.

Он имел дело с филастрами раньше. И, судя по всему, ничем хорошим это не кончилось.

Но я не собиралась забиваться в угол и дрожать от страха.

— Мы справимся, — спокойно сказала я. — Ведь правда, Конте?

По лицу Конте скользнула кривая улыбка.

— Ты не видела филастра вживую, Закладка. Оттуда уйдут не все.

— Те, кто рискнёт и попробует бежать, точно не проживут и часа, — ледяным тоном произнёс Тень. — Мы пройдём. Я пройду, если уж ты побоишься.

— Кто тебе сказал, что я побоюсь?

Секунду братья смотрели друг на друга.

Конте помедлил и достал из холщового мешка, что лежал перед ним, тоненький томик, который я сразу узнала. Дневник Тени со всеми его заметками.

— Ты забыл его в замке.

Тень резко поднялся — и Конте бросил ему дневник. Тень подхватил его в полёте и тут же спрятал в складках плаща. Лицо его было бледным и мрачным.

— Я так и не открыл его, — промолвил Конте. — Эта штука жгла мне руки так, что я не мог уснуть, так что… вот. Я очень хотел прочитать хотя бы ещё одну строчку — но это только твоё. Это ты. Прости.

Тень смерил его холодным взглядом:

— Ты серьёзно надеешься, что я просто приму твои извинения и забуду об этом?

— Тогда не прощай, — согласился Конте. — Просто помни, что после того, как мы вышли из архивов, я так его и не открыл.

Он помолчал.

— Прогонишь меня? Следующей ночью нам вряд ли удастся вот так поговорить.