Книга Чертова ведьма, страница 51 – Лора Вайс

— Вау, — касаюсь очень мягкой шерсти на груди, сквозь которую проступает рельеф его сногсшибательной фигуры. — Неожиданно.

— Скажи спасибо, что копыт нет, — усмехается, являя взору слегка заостренные зубы.

— Никогда бы не подумала… Отис ведь не прячет свою суть, но у него нет всего этого.

— Просто он еще маленький. Шерсть появляется вместе с первыми усами, — продолжает целовать мое лицо.

— Ты на ощупь, как каракулевый.

— Что сказать, мы, черти, обладатели ценного меха, — смеется.

— Ты прямо везде-везде такой?

— Почти. Могу показать.

— Нет-нет-нет, — мотаю головой, — не стоит.

— Потом все равно покажу.

— Но как ни крути, — беру его за руки, — ты скверный черт, Герон. Похититель и шантажист.

— Не пойди я на столь крайние меры, ты разве согласилась бы? Вот честно.

— Вряд ли… — до чего же он шелковистый, трогала бы и трогала.

— Значит, все не зря.

— Хочется верить, что да. Кстати, ты серьезно ревнуешь меня к каждому столбу? — поднимаюсь к шее, боже, да это не черт, это сплошной тактильный антистресс.

— К каждому, — опускает голову на выдохе. — Стоит только подумать, что какая-нибудь сволочь крутится рядом с тобой — все, хочу забодать урода.

— Это не есть хорошо, — ощущаю его хвост, который уже забрался под майку и осторожно поглаживает мою спину.

— Знаю, но в руках себя держать умею. Иначе не стал бы следователем, а потом и комиссаром.

— Спасибо за мастерскую, — обвожу взглядом окружающую красоту. И честно говоря, мысли в голове путаются. Не знаю даже, что думать, как правильно реагировать? Что вообще происходит?

— Спасибо, что ты здесь, — шепчет мне на ухо, отчего сердце заходится.

— Думаю, нам пора спать, Адам. Сегодня был тяжелый день.

— Хорошо, но у меня будет последний вопрос.

— Слушаю.

— Ты станешь моей нарой на празднике?

— У меня есть время подумать? — трусь о его каракулевую щеку.

— Ровно до завтрашнего утра.

— Ох, так это я всю ночь спать не буду.

— Вот, мучайся теперь, — целует меня в плечо. — Пока я буду спать сном младенца.

В этот момент подхватывает меня на руки и несет на второй этаж, где опускает рядом с дверью в нашу с дочерью спальню.

— До завтра, Кейна, — и возвращает себе привычный вид.

— До завтра.

Прежде чем лечь, проверяю Настю. Мой рыжий котенок спит крепким сном, распластавшись на своей новой кроватке. Все-таки мне до сих пор не верится, что мы в доме Герона. И сам Адам… вот ведь засранец, сделал нам документы, а продолжал на нервы капать. Но, возможно, он прав, пришло время попробовать еще раз. В конце концов, этот зловредный комиссар появился в моей жизни именно тогда, когда я начала превращаться из женщины в рабочий станок.

А новая мастерская? Такой роскоши у меня никогда не было. Адам предусмотрел практически все. В одной части урчат новенькие холодильники со стеклянными дверцами, три мощных духовых шкафа стоят вдоль стены, мойки, столы, а во второй — прилавок с витринами. Получается, я смогу прямо там принимать покупателей.

Не думаю, что Герон стал бы так заморачиваться ради какой-то няньки; видимо, ему действительно важны мои чувства, мои желания. А значит, я все-таки соглашусь стать его парой на празднике. Глядишь, и мне перепадет котелок со сладостями.

К счастью, ночь проходит спокойно, ни дурных снов, ни страхов. Хотя просыпаюсь по привычке рано и, чтобы не валяться без дела в постели, собираюсь и иду вниз. Но что забавно, когда я заворачиваю в кухню, Адам уже сидит за столом. Причем просто сидит. Не ест, не пьет, не читает газету, он даже не собран и весьма взлохмачен.

— Подумала? — встречает меня с порога вопросом.

— Да, господин комиссар, всю ночь думу думала. Измучилась вся, — иду к чайнику, чтобы включить, а через мгновение оказываюсь в руках Адама. Ну, все, прощай спокойная жизнь. Здравствуй, прилипала-черт. Только вот беда, мне это нравится.

— И каков ответ?

— Вопреки здравому смыслу и убедительным доводам, вынуждена ответить согласием.

После чего ощущаю поцелуй в шею, а скоро дело доходит до губ.

— Адам, твой хвост опять там, куда ему лезть однозначно рановато, — забираюсь себе под подол юбки и выгоняю оттуда метелку.

— Извини, но я его не контролирую, он сам.

— Вот как? — ловлю этого удава и медленно веду по хвосту, подбираясь все ближе к основанию, отчего Герон зажмуривается, начинает дышать чуть ли не собачкой, его лоб покрывается испариной. Обалдеть!

— Кейна, — с силой прижимает меня к себе, — у нас хвост — зона эрогенная. Прошу, если не хочешь, чтобы я сейчас схватил тебя и затащил в чулан, перестань это делать.

— Ой, прости, — сразу отпускаю. Кто бы знал…

А Герон аж громко выдыхает.

— И когда праздник? — надо быстренько перенаправить его мысли в безопасное для меня русло.

— Через два дня. Кстати, праздник продлится неделю. За это время я планирую показать тебе Ксантипп во всем его великолепии, а еще планирую украсть твое сердце.

— Тоже за неделю? — снова ловлю его хвост и начинаю нервно дергать за лохматый кончик.

— Было бы здорово, но там как пойдет, — накрывает мои руки своими. — Эта метелка, как ты ее называешь, своего рода наша гордость, поэтому осторожней.

— Пожалуй, займусь-ка завтраком. А тебе не пора собираться на работу?

— Пора. Но я вернусь в обед, если ты решишь посетить консульство.

— Да, хорошо.

— Отлично, — а отпускать не собирается.

— И-и-и? Может, позволишь мне похозяйничать на твоей шикарной новой кухне?

— Конечно. Мне бы пару бутербродов и кофе.

После чего все-таки удаляется. А я, видимо, окончательно спятила. Мама была бы в шоке, узнав, с кем ее дочь решила закрутить роман. Почему-то она очень не любила смежный мир, хотя родилась в нем, выросла, и родители у нее были очень даже любящие, к тому же порядочные и уважаемые. Но мама предпочла полностью разорвать со всеми отношения.

За мыслями о прошлом, настоящем и чуточку будущем успеваю приготовить творожную запеканку, пшенную кашу и поджарить гренки. И когда Адам возвращается, причем с детьми, его ждет полноценный завтрак, а не какие-то там бутерброды.

— Ого, — смотрит на свои объемные порции. — Не многовато ли?

— Тебе в самый раз, а вам, — усаживаю пока еще сонную детвору за стол, — будет то же самое, но поменьше.

Первые минут пять Отис с большим недоверием косится на запеканку, тычет в нее вилкой, принюхивается, выковыривает изюм, но глядя на то, как его отец и Настя с аппетитом уминают свои куски, таки пробует, после чего в считанные минуты опустошает тарелки.