Книга Чертова ведьма, страница 67 – Лора Вайс

— Угу…

Фей с закрученными усами, прямо как у моего бывшего тестя, подводит меня к огороженным грядкам, в которых копошатся живоглоты. И они разительно отличаются от тех, что разводит Риша. Окрас этих очень красив и необычен, даже мне нравится.

— Тут у меня опалусы. Они лучшие из сторожевых. Ни одна ворона или иной вредитель не приблизится к урожаю. Окрас у них яркий, приметный. Стебель бурый, а лепестки алые с черными пятнами.

— Зубастые божьи коровки.

— Что-то вроде того, — куксится фей. — А вот тут, — указывает на белоснежных живоглотов с ярко-синими кончиками лепестков, — лафеи. Они ручные, их чаще берут в дом. Особенностью лафеев является безграничная любовь к хозяину и друг к другу, эти живоглоты моногамны, но с другими домашними животными их лучше не держать, сожрут.

Хозяин еще перечисляет несколько видов, но мне, как некроманту утонченного вкуса, ближе всего лафеи. Думаю, Рише эти однолюбы тоже понравятся.

— Они редкие? — киваю на белоснежных живоглотов.

— Очень, — выпячивает свою трудовую мозоль вперед.

— Тогда подберите мне сладкую парочку.

— Тару какую желаете? — подводит к различным коробкам и аквариумам.

— Вот эту, — беру большой аквариум из каленого стекла.

— Прекрасно.

И когда получаю емкость с двумя изящными созданиями, которые переплелись воздушными корешками и нет-нет да вылизывают друг другу лепестки, расплачиваюсь с феем, после чего спешу обратно в машину. Теперь к ней! Но в какой-то момент становится страшно, я не привык, чтобы мне отказывали, а вдруг Риша возьмет и прогонит? Вдруг не примет подарок? Который, между прочим, от чистого сердца. Но бояться — в кишках не копаться, так что только вперед.

К Савьерри прибываю довольно скоро. От ярмарки до кладбища час езды. И что же я вижу? А вижу я пустые грядки! Все живоглоты и птицееды расфасованы по ящикам, инвентарь собран и упакован. Это что еще за новости?

— Риша! — замечаю ее мелькающее платье в сарае и немедля выхожу из машины.

— Арон?! — и с грохотом что-то роняет. А как же она обалденно ругается! Но сейчас не об этом. — Ты чего тут опять забыл? — наконец-то показывается с тазиками в руках.

— Лучше ты мне скажи, какого лешего тут происходит? Что за сборы?

— Дорогой, — ставит тазики на пенек, — не думала, что увижу тебя, но раз уж ты приехал, довожу до сведения: я переезжаю.

— Вот это правильно, — неуверенно усмехаюсь, — давно пора. На кладбище тебе однозначно не место. А куда?

— Далеко. В Бервут.

— Закрытый город? — что-то мне резко плохеет.

— Да. Там у меня родственница. В общем, я с ней связалась, и тетушка Лучита предложила временно пожить у нее, пока я буду искать себе новый дом. Для меня это прекрасный шанс начать все с чистого листа. Второй раз.

— Почему? — А внутри все опускается, в легких случается спазм, голова тяжелеет.

— Потому что здесь уже нет той атмосферы, какая была раньше. Ой, — заглядывает в окно машины, — а что это у тебя там?

— А, да, — открываю дверь и достаю аквариум. — Это тебе. Подарок.

— Быть того не может! Лафеи?! Лафеи снежные?! — смотрит на этих монстров с небывалым восторгом.

— Да, вроде они. По крайней мере, продавец так сказал.

— И ты их купил мне? — округляет глаза.

— Купил.

— Взрослая пара, с ума сойти, — запускает руку в аквариум и осторожно касается белоснежного лепестка. — Тише, тише, — улыбается, когда самка вздрагивает, а самец спешит ее загородить собой. — Я вас не обижу. Это невероятно, Арон! Но они же безумно дорогие. Каждая взрослая особь, способная к спариванию, идет по сорок тэргов.

— Какая разница, сколько они стоят, Риша. Скажи, почему ты собралась переезжать? Из-за меня?

— Кривить душой не буду, да, из-за тебя в том числе. Ты мне проходу не даешь. Не слушаешь, что говорю, не пытаешься понять.

— В чем твой истинный страх? Откуда такое желание отдалиться, спрятаться? Я бы поверил, что просто не нравлюсь, что противен, но наши встречи говорят о совершенно противоположном. Значит, проблема в чем-то другом. Хоть раз отключи в себе ведьму и побудь некроманткой, объяснись.

— Ты не мой уровень, вот и все, — вдруг вся ухмылка сходит с губ.

— Проблема в статусе? Только и всего?

— В статусе, в восприятии этого мира, в твоей крови. Я слишком ценю свою свободу, Арон. Не приемлю давления, даже малейшего. Люблю сама решать, как мне жить. А столь яростное желание свободы исключает желание делить жизненное пространство с кем-то еще. Давай приведу пример. Допустим, ты приходишь с работы, а вместо горячего вкусного ужина, вместо наглаженных и накрахмаленных рубашек, вместо готовой отдаться тебе женщины тебя ждет пустой дом, потому что дорогая сердцу половинка решила заночевать в дремучем лесу с целью провести один из сомнительных ритуалов. Надолго ли тебя хватит? Ну, один раз, максимум два раза стерпишь, а потом надоест, потом начнешь злиться, пойдут ссоры и в итоге расставание. Вот какая я, Арон.

— И такой хочешь оставаться всегда? А если у тебя появятся дети? Могу понять, когда бесят попытки мужчины контролировать твою жизнь, но ребенок? Он тоже лишний будет? Тоже будет ограничивать свободу?

— Не путай мух с котлетами. Дети — это следующий жизненный этап, подразумевающий неизбежные кардинальные перемены.

— Знаешь, кого я сейчас вижу перед собой?

— И? — сейчас же вскидывает голову.

— Вижу глупую девочку, которая измеряет жизнь линейкой. Ты жаждешь заботы и любви, но как маленькая, пытаешься доказать всему миру обратное. Я люблю тебя, Савьерри. И хочу подарить тебе свое сердце. Да, такой подарок требует ответственности, но рано или поздно тебе придется брать на себя ответственность.

— Прошу, уезжай, — вдруг ее глаза наполняются слезами, губы начинают дрожать. — И живоглотов забери. Мне ничего не нужно от тебя.

— Говорю же, как ребенок, — и не в силах больше сдерживаться, обнимаю эту гордую засранку.

— Я ведь могу лишить тебя воли, — бубнит мне в грудь.

— Можешь. В общем-то, ты давно уже лишила. Как и сна, и аппетита, а вчера чуть не лишила кое-чего очень нужного.

— Чего ты хочешь, Арон? — все-таки прижимается, забирается руками под куртку.

— Хочу забрать тебя, — шепчу ей в волосы, одновременно вдыхаю этот нежный древесный аромат.

— И не отпускать?

— Любить, Риша. Чтобы любить.

— А если не получится любить меня?

— Я настырный и терпеливый. Поехали ко мне. Вся твоя живность уместится в багажник, за остальным приедем потом.

— Какой ты быстрый, — мотает головой.