Книга Его любимая крошка, страница 20 – Наталия Богатенко

АЛИСА

Под раздевающим взглядом Руслана пробирает сладкая дрожь. Чего мне стоит оставаться спокойной, когда он ласкает грудь, и под теплыми пальцами плавится жидкая карамельная лава, а соски скручиваются в крохотные бусинки и нестерпимо ноют.

Мне хочется загладить вину, я вела себя отвратительно. Роняю Руслана на спину, не отказав в удовольствии пройтись глазами по его телу. У него смуглая кожа с множеством родинок, дотрагиваюсь кончиками пальчиков до шрама на животе. Собрав волосы на плечо, придерживаю рукой и склоняюсь над Соколовым.

— Перевернись. Не вставай… — тихо прошу, прихватив зубками мочку уха, и он покорно выполняет просьбу.

— Чё ты там делаешь?

— Хочу, чтобы ты расслабился. И это можно сделать не только с помощью секса, Соколов! Подожди…

Он жутко устает, я знаю. Сейчас будет хорошо, любимый…

Бегу в ванную, хватаю с полки гель, и возвращаюсь. Руслан лежит, подложив скрещенные руки под голову, и у меня ком в горле. Обалденно красивый мужик, обожаю его. Шумно втянув воздух, приближаюсь к своему желанному, опускаюсь на колени. Липкая консистенция геля холодит ладошки, начинаю легонько втирать его в плечи Руслана, затем круговыми движениями вниз, вдоль позвоночника, и снова вверх.

Он что-то невнятно мычит, утыкается лбом в сгиб локтя. Под моими руками кожа нагревается, и я, сцепив зубы, продолжаю сеанс массажа, чувствуя, как возбуждаюсь. Шаловливо просовываю пальцы под расстегнутый пояс джинсов, тяну вниз вместе с боксерами. Он не противится, но и не помогает, и я с трудом справляюсь с миссией.

Вид крепких ягодиц вызывает в промежности приток крови, там нарастает жар. Впиваюсь в тугие полушария, мну, поглаживаю, заставляю его шире раздвинуть ноги. Ух, какой он послушный и невозмутимый! А я уже пылаю от похоти… Ага, чёрта с два мне одной мучиться…

Руслан вздрагивает от неожиданности, когда мои руки ползут вниз к внутренней стороне его бедер, словно невзначай касаясь мягкой мошонки. Поиграв с нею, подбираюсь дальше, обхватываю у основания орган, и нежно сжимаю, лаская большим пальцем головку. Он увеличивается в размерах, сбившееся дыхание Руслана подсказывает, что вся его невозмутимость исчезла.

Пытается перекатиться на бок, но я удерживаю его за плечо. Еще чуть-чуть пошалим, любимый.

— Малая, заканчивай издеваться, — с усмешкой рычит Руслан, и я смеюсь, наклонившись к нему.

— Нравится? — щекочу указательным пальчиком, ведя по спине, затем очерчиваю ягодицы, и легонько проталкиваю меж ними, дразня чувствительное местечко.

— Я тебе отплачу, — хрипло грозит Руслан, содрогнувшись в слабой волне удовольствия.

— Ага… — тяжело дышу, ощущая, как сладостно тянет в паху. — уже боюсь…

Меня опрокидывают на ковер, Соколов, оказавшись между моих коленей, закидывает ноги себе на плечи, и прижимается так тесно, что я вскрикиваю, остро почувствовав его твердый стержень, упертый в животик. Опаляя грудь рваными выдохами, оттягивает зубами сосок, обводит языком вокруг него, и снова припадает губами, ритмично двигается надо мной, и я невольно подаюсь к нему, желая настоящего соития.

Он чуть отстраняется, не позволяя насадиться на ствол, и принимается за другую горошинку. Меня качает на облаке исступления, кусаю губу, не в силах вытерпеть пытки. Хочу нашарить член, но руки вскидывают над головой, припечатав к полу, и мне остается лишь стонать, плавая в безумном неудовлетворенном желании.

— Эй, хватит… — жалобно умоляю, елозя ладошками по его спине.

— Чего хватит? — насмешливо спрашивает, сползая вниз.

Я знаю, что сейчас будет, и уже напрягаюсь, предвкушая наслаждение.

— Ты знаешь… — запрокидываю голову, выгнувшись навстречу ему.

Прохладный воздух приятно ласкает кожу. Он не торопится, и я открываю глаза, почти с ненавистью глядя на Соколова.

— Не знаю, — усмехается, накрыв ладонью мое лоно, и я яростно подаюсь к нему.

— Так нечестно! — колочу по его плечам, трепещу от мучительного ожидания. — я так не делала с тобой!

— Тише, моя сладенькая, — дотрагивается языком до клитора, и шепот тонет в моем пронзительном стоне.

Иногда мне кажется, что я могу однажды попросту не очнуться от этих невыносимых ощущений, умру прямо так, бухнувшись в удовольствие. От паха до горла бежит тянущая острая боль, разрывает тело в конвульсиях, и совсем нет сил, чтобы шелохнуться. Мысли путаются, всё сосредоточилось там, где умелые губы терзают мой набухший бугорок.

Когда подступает оргазм, Руслан выпрямляется, подхватывает и усаживает на свои бедра. Вопль протеста затихает в страстном, грубоватом поцелуе, и вторгается в меня. Я долго не выдержу, и это уже не я, а мягкая податливая масса, вся сотканная из огненных сполохов.

Хриплые стоны Руслана будоражат еще сильнее, сливаются с моим скулением, и вот сейчас… Еще толчок, неистово впиваюсь в его губы… Смешавшиеся тяжелые выдохи и вдохи… Вонзаюсь зубами в его плечо, меня подбрасывает в мощном взрыве наслаждения, и крепкие руки удерживают за талию, а Руслан ускоряет ритм, и с каждым его выпадом я содрогаюсь снова…

А потом мы приканчиваем бутерброды и запиваем минералкой, сидя на полу. Привалившись спиной к дивану, Руслан обнимает меня одной рукой, на нем только штаны, на мне его рубашка. Так хорошо мне не было давно, лень даже встать и пойти в душ.

Когда стрелки часов ползут к десяти вечера, по окнам мажут фары стоп-огней, и в дверь настойчиво барабанят. Мы успели еще пару раз заняться сексом, и я совершенно опустошена. Кого там черти принесли?

С беспокойством смотрю на Руслана, он подходит к окну и сдвигает плотную штору. Оглядывается на меня, и я бросаюсь к нему. Входная дверь видна под углом, на крыльце стоит дед.

— Не открывай. Он не уверен точно, что я здесь. — прошу, преградив Руслану путь.

— Знает. — возражает, мягко подталкивая меня вперед, и наступает. — твой охранник видел нас днем.

— Бли-ин! Ну щас начнётся… — закрываю лицо ладонями, мысленно рисуя разборку со старым.

— Да брось, малая. — обнимает меня Руслан, отнимет мои руки и подмигивает. — я чё, какой-то молокосос, чтоб твоего деда бояться? Иди, оденься, не будем лишний раз злить его.

Срываю у него страстный поцелуй, прижимаюсь к груди. Так не хочется уезжать…

— Иди. — повторяет он властно, вытолкнув меня в коридор, и я протягиваю ему рубашку.

Взгляд Соколова скользит по мне, голой, это тешит мое самолюбие. Хватаю его за руку, и отхожу к ванной, он улыбается, высвобождает пальцы. Быстро натягивает рубаху, и идет в холл, а я скрываюсь за дверью. Когда тихонько крадусь обратно, слышу голоса, кажется, деда не догадывается, что я тут. Может, притаиться и подождать, пока он свалит?

— … не трахай мне мозги, Руслан! Где она? — грозно вопрошает Григорий Иваныч, и я выглядываю из-за дверного косяка.