Книга Идеальный сын, страница 70 – Лорен Норт

– Ох, – вот всё, что мне приходит на ум сказать.

– Впервые я заметила, что тебе видится Джейми, на берегу, – говорит Шелли. – Ты гладила воздух, смеялась.

– Хороший был день, – бормочу я.

– Мне так жаль, Тесс. Надо было мне раньше что-то сделать. Когда мы встретились в магазине, Йен настаивал, что тебя надо в больницу. Его разозлило, когда я ему сказала, что и раньше подозревала, что у тебя галлюцинации. Он решил, что сразу тебе там и скажет, что Джейми нет в живых, но я ему не дала. Защищала тебя.

Снова повисает молчание. Перебираю в голове, что истинно, что нет.

– Я видела Марка. Это… тоже симптом?

– Не знаю. Ты ведь нечасто видела его?

– Нет.

– Может, тогда это, как я и говорила, сознание из-за утраты с тобой сыграло злую шутку, как и со мной случалось, когда Дилана не стало.

– Марк умер, – говорю я не столько Шелли, сколько себе.

Она кивает.

– В списке пассажиров указано, что Марк с Джейми садились в самолёт. Если бы они решили вернуться, то пришлось бы проходить через охрану. Где-то бы их имена да появились.

– Я его каждый день в школу водила, – говорю я дрогнувшим голосом.

– Тебя видела моя подруга, Мэл.

Киваю.

– Но ты ходила не в школу. К офису в конце улицы. Там была однажды школа, давным-давно. Но с тех пор построили новое здание.

– А я ведь знала. – Хмурюсь. В памяти возникают образы – вот я провожу Джейми через большие голубые ворота в современное здание мимо игровой площадки с баскетбольными кольцами.

– В глубине души, наверное, знала, – замечает Шелли. – Если бы ходила в новую школу, пришлось бы пересекаться с другими родителями, с одноклассниками Джейми. А так ни с кем не нужно было видеться.

Сглатываю, в горло мне врезался комок. Во рту пересохло, голова стучит. Хочется закрыть глаза и чтобы меня куда-нибудь унесли. Знала ли я? Там в глубине, во мраке, куда не достать, знала ли я, что Джейми больше нет? Вспоминаю, как мы плавали, и я потеряла его из виду. Тёмные мысли пронеслись тогда в моём сознании. Что я Джейми потеряла навсегда. А я потеряла.

– Прости, – говорит Шелли, стискивая мне ладонь.

– Не за что тебе просить прощения. Ты самым лучшим другом была… – Я вовремя осеклась. Не «нам». – Мне. Я думала, ты мной манипулируешь. Пытаешься меня заставить поверить, что мне то одно, то другое мерещится. В тот день, когда я решила, что кто-то домой залез, я случайно подслушала твой разговор по телефону. Ты обо мне говорила.

Шелли не отвечает, видно, как она думает, вспоминает.

– Я ругалась с Тимом. Я только что узнала, что он мне изменил с той женщиной в гольф-клубе. А потом рассказывать не хотелось, ведь у тебя и своих бед достаточно. Прости, что я тебе не поверила про того мужчину из авиакомпании, – продолжает Шелли, – мне полицейские сказали, что он в окрестностях появлялся. Они с ним поговорили, он и признался, что тем вечером пробирался к тебе в сад. Надо было тебе поверить, но я решила…

– Решила, что я свихнулась.

– Нет, – отвечает Шелли.

– Всё хорошо, я и сама-то себе не верила.

– А я тебе цветов принесла. – Шелли поднимает с пола букет жёлтых роз. На них нет магазинных бирок, только гибкая лента связывает стебли.

Я всхлипываю, резко перевожу взгляд на Шелли.

– Это ты мне цветы тогда принесла?

– Когда?

– Я на день рождения нашла у двери тюльпаны. И я подумала… подумала…

– Тесс, боже мой. – Шелли подносит руку ко рту. – Прости, пожалуйста. Я совсем забыла про цветы. Я впервые когда приходила, принесла их, но тебя не было дома. Не хотелось, чтобы они подвяли в машине от печки, мне же ещё кое-куда надо было, ну я их и положила у боковой двери, подумала, вернусь – заберу. Я не знала же, что ты боковой дверью пользуешься чаще, чем главной. Прости меня.

Киваю, и снова молчание.

– Всё пытаюсь понять, что со мной правда было, – говорю я мгновение спустя. – За мной гнался автомобиль. Это мне не привиделось? Или звонил мужик, говорил, что знает Марка. Сэндлер сказал, это у меня бред.

– В полиции твой дневник посмотрели, Тесс. Ты записала дату и время, когда слышала голос на автоответчике и когда с ним разговаривала. Позвонили в телефонную компанию, выяснилось, что в это время никаких звонков не зарегистрировано.

– Ох! – Закрываю глаза, смаргиваю слёзы. – Видимо, придётся перед Йеном извиниться. Я-то думала, он пытается моими действиями руководить, чтобы заполучить страховую сумму. А получается, я и это придумала?

– Ну вообще, – замечает Шелли, подаваясь вперёд, – кое-что случилось и на самом деле. Йен и правда приходил домой, когда тебя не было, соврал про долг. Это он был за рулём той машины, которая за тобой гналась по пути с пляжа. Мне кажется, он тебя пытался напугать, чтобы ты к нему обратилась за помощью.

По телу расползается оцепенение. Не могу понять, что реально, что нет. Мне говорят, Джейми умер. Говорят, что мужик суровый не звонил. Но Йен и правда меня чуть не сбросил в кювет, правда приходил в моё отсутствие домой, рылся там у тебя в кабинете.

– Зачем он? Почему просто не попросить о помощи?

– Не знаю. Но в полиции он сознался.

– И что с ним будет?

– Не могу сказать, – отвечает Шелли, – наверное, предъявят какие-то обвинения. Опасное вождение, преследование. Незаконное проникновение в жилище. Прости. Много всего сразу на тебя вывалила. Лучше давай ты пока отдохнёшь. Ты в надёжном месте. Сэндлер тебя вылечит.

– А если мне не хочется лечиться? – По щеке бежит одна-единственная слеза. – Джейми для меня всё.

– Но ведь ты больна, Тесс. Тебе кажется, что кто-то за тобой охотится. Думала, будто я пытаюсь отнять у тебя Джейми. – Поёрзав, Шелли тянется к сумочке. – Но я и правда кое-что украла у тебя.

Открывает молнию, достаёт магнитик с Джейми – я-то думала, он под холодильник завалился.

– Прости меня. Я не хотела брать, но не смогла удержаться. Я иногда представляю, каким бы сейчас был Дилан. А потом увидела эту фотографию, эти светлые волосы, глаза голубые, и решила, что вот таким. И забрала магнитик себе. Прости.

Она вкладывает его мне в ладонь, и я смотрю на лицо сына, пока слёзы не затуманивают мне взгляд.

– Я думала, раз мы обе сыновей потеряли, то я тебе смогу помочь. Я теперь на какое-то время оставлю социальную работу. Общение с тобой мне показало, что у меня самой ещё не пережитое до конца горе.

– Что бы ты отдала, чтобы ещё раз увидеть Дилана? – спрашиваю я шёпотом.

– Всё, что угодно. Всё на свете.

– А если бы увидела? А у тебя бы его пытались отнять, говорили бы, что ты безумна. Что бы ты тогда делала?