Книга Иные города, страница 59 – Нина Линдт

Лика попыталась залечить лопнувшую кожу и глубокую, как порез, рану на плече, но отдернула руку.

— Это какое-то проклятие. Я не могу.

— Хорошо, уведи Настю.

На кухне Лика заваривала чай, пока Настя нервно подскакивала при каждом вопле Джонни.

Диего сел рядом, обнял, и девушка, внезапно обмякнув, положила голову ему на плечо. Сейчас ей было не важно, что оборотень насылает морок. Она хотела хоть как-то забыться, чтобы не слышать воплей Джонни и не думать о том, что причиной его состояния стал поцелуй.

Граф вышел из спальни и в ответ на немой вопрос синих глаз Лики покачал головой.

— Слишком сильное, придется вызывать помощь. Я уже связался с Ильвиром.

— Нужно перевезти Джонни в агентство, — сказал Диего. Черные глаза графа остановились на Насте, мирно спящей на плече оборотня. — Вредно столько часов держать под гипнозом ее соседей.

Через два часа все были в агентстве. Серж, привезший их, отправился вместе с Итсаску домой, досыпать. Лика принесла кофе и выпечку, Настя переоделась и умылась, но комната, где лежал Джонни, оставалась закрытой, в нее входил лишь граф. Временами оттуда доносились страшные стоны. Казалось, Джонни сдерживается, чтобы не кричать все время, но иногда теряет выдержку, и боль протяжным воплем заявляет о себе. Когда он так стонал, Настя впивалась ногтями в плечи, чтобы не заплакать. Диего прижимал ее к себе, шептал слова утешения, легонько дул на ее мокрый от напряжения лоб.

Еще через четыре часа появился Ильвир с чемоданом книг. Вместе с ним порог агентства перешагнула невероятной красоты женщина: она была одета в брючный белый костюм, подчеркивавший ее высокий рост и божественную фигуру, рыжие волосы были уложены волнами, как у голливудских звезд времен черно-белого кино. Полные губы, накрашенные красной помадой. Глаза с поволокой под идеальным изгибом бровей. Красавица проигнорировала вежливое приветствие Лики, кивнула Диего, насмешливо блеснула взглядом на Настю, так что той стало неудобно в джинсах и свитере. Граф вышел к ним, и гостья, словно волна, «прихлынула» к нему, обвила руками за шею и поцеловала в губы. Граф Виттури привычно скользнул рукой по ее талии, прижимая к себе, но на толику секунды в его глазах проскочила насмешка над Настей.

— Рад снова тебя видеть, Рита, — сказал он, довольно улыбаясь, как только их губы разомкнулись.

— А я вас, господин граф. — Голос у нее был невероятный: с хрипотцой, низкий, обволакивающий.

Рита еще раз махнула графу закрученными ресницами и улыбнулась.

— Где он?

Граф жестом пригласил ее пройти, Ильвир последовал за ними. Настя с отчаянием проводила взглядом эту странную троицу: демона, красавицу и карлика. На душе скребли кошки. От этого поцелуя, такого, казалось, привычного для них обоих, все у нее внутри оборвалось. Как могла она что-то себе представлять или воображать, если есть такие, как Рита? Да она по сравнению с ней серая мышь, а все туда же, демона ей подавай! Стыд жег внутри.

Чтобы отвлечься, она стала помогать Лике на небольшой кухоньке: помыла чашки после завтрака, разобрала посуду, протерла пол. Лика отвечала на письма, но время от времени с облегчением посматривала в сторону Насти. Какое неожиданное счастье, что приехала Рита! Лика не очень ее любила, но сейчас ее появление было кстати. Настя должна отказаться от графа, а он отвязаться от нее. Обстоятельства постоянно сталкивали их, и страх за душу Насти неприятной липкой паутиной опутывал душу, мешал общению с графом. А ведь раньше она ему доверяла. В агентстве работало немало обычных девушек и женщин, и он никогда не вел себя с ними так, как с Настей. Граф Виттури старался не смущать их, держался отстраненно и сухо. А тут… их тянуло друг к другу со странной силой, потому что Лика знала: демон очень осторожен в вопросах торговли душами. Именно поэтому она осталась с ним. Но теперь Анжелика чувствовала: Главный не прочь завладеть душой Насти. Может быть, причина в особенностях девушки как говорящей с призраками, но Лика считала себя обязанной защищать ее.

Вопль Джонни разлетелся по агентству. Настя уронила швабру, ее черенок со звонким стуком упал и отскочил от кафеля. Она бросилась по коридору на крики Джонни, но Диего поймал ее по дороге.

— Тебе нельзя туда.

— Что они с ним делают?

— Они пытаются снять проклятие. Не влезай, Рита очень сильная, она ему поможет.

— Кто она такая?

Диего силой увел ее в кабинет Цезаря и закрыл дверь. Крики за стенкой были невыносимы.

— Она ведьма, королева ведьм. Это долгая история. Но Рита сильная, она справится, с Джонни все будет хорошо.

— Это я виновата, ведь так?

— Нет, конечно! — Зеленые глаза Диего вспыхнули успокаивающим светом. — Кали наложила на тебя сильное заклятие, которое граф снял, но в тебе остался вред для других. Думаю, Кали надеялась, что первым к тебе прикоснется граф. Но это оказался Джонни. Заклятие столь мощное, что он может погибнуть, если Рита не остановит его действие. Но она справится. Обязательно.

Настя медленно входила в транс под взглядом Диего. Погружаясь в сон, она подумала вдруг, как хорошо было бы проснуться и ничего не знать о демонах, оборотнях и ангелах.

Она проснулась в кабинете Цезаря, когда за окном начали сгущаться вечерние сумерки. Стояла тишина, не было слышно ни разговоров, ни шагов. Настя села на диване, протерла глаза, потянулась.

Около окна в бледном свете уходящего дня четким силуэтом вырисовывалась фигура с тонкой талией и соблазнительными бедрами. Настя щелкнула выключателем торшера, и Рита, озаренная золотистым светом, шагнула к ней.

На ней было красивое зеленое платье, оно поблескивало, словно чешуя, рыжие волосы локонами падали на плечи и спину. Движения ведьмы были плавными, неторопливыми и невероятно чувственными. Она села рядом с Настей, чуть прикасаясь к ней коленом.

— Как ты, девочка? — Голос грудной, заманчивый, терпкий.

— Как Джонни?

— С ним теперь все в порядке. — Рита взяла руку Насти в свои ладони. Ее тонкие пальцы, изящные запястья, нежная кожа вдруг отпечатались в сознании ярким восточным узором. Настя смотрела на Риту и выхватывала все больше подробностей: яркий аромат, движущийся в воздухе, словно калейдоскоп из разноцветных стеклышек в детской игрушке, легкий румянец на щеках, отдельный локон, свесившийся как раз посередине зеленой радужки глаза, мягкие тени на лице, бледный цвет кожи и легкие, словно золотая пыль, веснушки.

Чувственность этой красоты все больше кружила голову. Рита ласково провела рукой по щеке Насти.

— Какая ты еще юная, — вздохнула она.

Настя с удивлением отмечала непонятные мысли: ее интересовало, какие на ощупь эти губы, теперь естественные, без помады, но от этого еще более притягательные? Она понимала, что это очень странно, но Рита встала и потянула Настю за собой.

— Хочешь проведать Джонни?