Онлайн книга «Рыжик»
|
Каково же было моё удивление, когда минут через пять он вернулся, неся свёрнутый брезент. — Кобура внутри. Потом поцеловал меня и ушёл. Теперь уже навсегда. Ну а у меня начались курсы кройки и шитья. В куске брезента примерно метр на метр была завернута старая кожаная кобура для пистолета. А ещё тонкое шило и суровые нитки! Умный у меня папа всё-таки! А то б я мучилась брезент и кожу шить иголкой. И солдатский брючный брезентовый ремень. … Фух!!! Еле успела всё убрать из виду до начала обхода… Доктор «Чехов» меня обрадовал, что ещё максимум неделя и меня выпишут. Ну нет у меня недели! Нету!!! — А завтра никак нельзя меня выписать? — спрашиваю. Док смеётся. Да я и сама понимаю, что рановато меня ещё выписывать. Но мне-то надо! Послезавтра уже начнётся. А скажи я им правду? Сто пудово, жёлтый дом и комната с мягкими стенами! Дурка мне светит! Ну кто поверит, что в девчонке поселился мужик из двадцать первого века и про будущую войну трындит? Да никто и не поверит… А вот когда начнётся, да выплывет это моё пророчество? Могут ведь и шлёпнуть тогда, прикрывая свои жопы. Не было ничего и никого. И Маши Стирлец не было… И попаданца никакого не было… Люди-то разные все… А если надо свою жопу прикрыть, многие на что угодно пойдут… Сталкивался я с таким уже… После обхода я продолжила шить. Прикидывала куда пристроить кобуру с пистолетом. Чтоб не видно было и достать легко можно. На бедро, как Лара Крофт? Так это если в юбке идти придется. Под мышку? Так куртки нет прикрыть. Блузки одни. Халат только если украсть… Вроде придумала. Пришью к кобуре длинный ремень и будет он носиться у меня как Маузер. И регулировать длину можно. Отрезала с кобуры почти всю крышку клапана, осталось лишь немного «на застегнуть». Рукоятка пистолета открытая получилась. Ещё кое-где подрезала. Не оперативная кобура конечно, но лучше, чем раньше было. Пообедала и опять занялась… Разбирала свои вещи, решала, что одевать буду в том или ином случае. Решила, что по любому мне надо надевать шаровары. Удобнее будет. Но вот ни рубашки темной, ни футболки нет к сожалению. Обе блузки у меня светлые. Документы… Так, а где свидетельство о рождении? Для паспорта я ещё маленькая скорее всего. По крайней мере в мою прошлую молодость паспорт выдавали в шестнадцать лет. Скорее всего и сейчас так же. Надо будет узнать. Быстро навела у себя порядок и пошлёпала к медсестре. Та же отправила меня к доктору. Свидетельство моё нашлось, но мне его не отдали. Получу только при выписке… Блин… Вся в расстроенных чувствах я вернулась к себе в палату. Лежала и строила планы, как выкрасть документ, да как по тихому свинтить с госпиталя. Свинтить-то конечно можно. Но только без вещей. А вещи свои я бросать не хочу… С документом вообще всё глухо. Он в сейфе лежит. И решётка на окне. Не заберёшься… Заходил Лёха-истребитель попрощаться. Его выписали и машина за ним приехала. Подарил мне букетик полевых цветов. Приятно всё-таки… Колупалась я со своими делами до самого вечера. Спала беспокойно. Просыпалась пару раз за ночь… Вот вроде бы и утро как утро… А всё не так и всё не то… Завтра ведь начнется уже. Меньше суток осталось. Из рук всё валится… Сходила в туалет. Умылась, привела себя в порядок. Всё в дорогу я приготовила ещё вчера. Буду просить отца, чтобы он забрал меня отсюда и посадил на поезд. Других нормальных вариантов я пока что не вижу. Позавтракала. Сижу, жду теперь обхода. Его почему-то всё нет и нет. И папа что-то не едет… Не выдержала, пошла до медсестры узнавать насчёт обхода. Оказывается, что по субботам и воскресеньям обходов нет. Облом… До обеда папа так и не приехал. Наверное, дел у него много. Плохо… В столовой идут разговоры про кино. Оказывается сегодня вечером будут крутить фильм «Чапаев». Потом кто-то стал утверждать, что завтра в городе будут учения. Типа, он сам видел, как к станции везли зенитки. Все переключились на будущие учения… Потом я пошла во двор. Солнце жарило во всю. Я забралась в тенек и сижу, жду неизвестно чего. В небе гудят моторами три маленьких самолетика. Летают туда-сюда. Тоже учатся наверное… Когда ж папа приедет-то? Не выдержала. Встала и пошла к воротам. Жарко в халате, однако. И ведь не снимешь халат. Не поймёт никто. Стою у ворот, смотрю на зазаборную жизнь. Я ведь и не знаю её совсем. Всю свою сознательную жизнь здесь я провела в госпитале. Вон идут две девчонки-подружки. Мои теперешние ровесницы. Лопают мороженое. Смеются над чем-то. Весело им. А тут голова от дум лопается… Девчонки останавливаются напротив. — Мальчик, тебя что, хулиганы побили? Оборачиваюсь, смотрю назад. Никаких мальчиков рядом не вижу. — Тебя, тебя спрашиваем. — и смеются опять. У одной косички так смешно подпрыгивают. Это они мне, что-ли? Ах, да… Стрижка же… — Бандиты, — отвечаю, — Только я не мальчик. — А кто? — их удивление, наверное, можно было даже руками потрогать. И даже мороженое есть перестали… — Девочка я. Как они потом хохотали! Даже я улыбаться начала. — А тебя как зовут? Я Настя, а это Глаша. Глаша, это которая с косичками. Настя с одной длинной косой. — Маша я. — А почему волосы такие короткие? У тебя что, тиф был? — Какой тиф?! — возмущаюсь я, — Это мода такая новая! У парашютисток! Господи, что я несу? — Так ты парашютистка? — Ну да. И даже документы есть. Пять прыжков с самолёта! Какие к чёрту пять прыжков? Это у старой Маши прыжки были, не у меня… — Покажи! — Сейчас, только шнурки поглажу… — Зачем? — и глаза по семь копеек у обеих. — Чтоб бегать не мешали! До девчонок наконец дошла моя шутка юмора. Как они ржали! На нас даже прохожие оборачивались. И тоже улыбались. Мы стояли и хохотали. Меня тоже угостили мороженым. Они рассказывали о себе, я о себе. Сочиняла всё конечно. Но как горели у них глаза, когда я рассказывала о прыжках с парашютом. Хорошо, что я читал про это в прошлой жизни. А то б засыпалась. И то, когда сказала, что прыгала из Ли-2, они удивились. Пришлось придумывать, что это военная модификация ПС-84. Ну не помню я, когда этот Дуглас переименовали! Поверили. Уж больно уверенно я врала. Стояли долго. Девчонки перемыли косточки всем своим одноклассникам и одноклассницам. Я тоже пыталась вспомнить что-то смешное. Потом они убежали, пообещав прийти завтра. |