Книга Я - осень, а ты май, страница 12. Автор книги Анастасия Бельская

Выходит, я, как редактор?

Я немного подвисаю, борясь с внутренним страхом не справиться. Раньше от меня не зависело так много — сохранить и раскачать отдел, ворваться в струю со свежими и интересными идеями, не опозориться перед профи в этой индустрии… Становится чуть тяжело дышать от ответственности, и я саживаюсь на кресло.

— Ребят, — подзываю свою «команду», и те заглядывают в кабинет, — надо до следующей недели пару статей и идей, чтобы привлечь внимание к колонке. Справимся?

— А тема?

— Дети, будни мамы, красота. Выбирай любое, мы тут всем занимаемся понемногу.

Алла глубокомысленно кивает, Денчик кивает тоже, но легко и непринужденно. Черт, надеюсь, эти двое понимают, как для нас это важно. А я снова достаю блокнот с идеями, и просматриваю свой список.

Не цепляет. Все давно расписано и избито. Это подойдет для «просто статьи», но не новостей для привлечения читателей.

— Ладно, время еще есть, думайте. А мне пора на летучку — без десяти девять.

Я покидаю кабинет, а по пути отмечаю, как все одеты в редакции. Мало у кого такой супер-деловой стиль — у многих абсолютно простые и удобные свитера, либо рубашки без галстуков и пиджаков, даже цветные. Кажется, к дресс-коду тут относятся весьма условно — что для меня было плюсом.

В зале для совещаний уже все собраны, не хватает только начальства и… Максима. Я фыркаю про себя, почему-то не ожидая другого, и усаживаюсь рядом с блондином на свободное место — кажется, его зовут Ренат.

— Привет, — тихо здоровается он, поворачиваясь ко мне всем корпусом, — первая летучка, да?

— Угу. — Я оглядываю других коллег, что так или иначе подают мне приветственные знаки, и смущенно улыбаюсь всем в ответ, — чего тут, как вообще? Кусаются?

Ренат посмеивается, откидывая чуть голову, и смотрит на меня уже внимательнее — и я отмечаю, какие у него красивые, голубые глаза.

— Только если ты попросишь. Но предупреждаю — за покусы отвечаю лично я, и никто другой в этой богадельне.

Я смеюсь шутке, отмечая про себя, что, кажется, со мной флиртуют. Давно забытое чувство — после пяти лет брака я ни разу, кажется, такого не испытывала.

— А если серьезно?

— А серьезно, то ничего такого. Просто шеф выдает задания на день и слушает, как кто подготовился к своей работе. Вносит правки, если надо, решаем спорные вопросы. Еще накидываем идеи — ну, это коллективно, и обычно довольно весело.

— А ты за какой отдел отвечаешь?

— ЗОЖ и веганство. Это направление в России сейчас набирает популярность, чему я, признаться, очень рад.

Я рассеянно киваю, думая про себя, что маловато про это знаю, потому что как-то не срослось. Здоровое питание — только в рамках обыкновенного меню для ребенка, где все не жирно и не остро, а уж отказ от мяса… Хм, уж слишком я люблю хорошо прожаренные стейки.

— А ты сам?..

— Да, ты правильно подумала. Я не ем продукты животного происхождения, и вообще стараюсь минимизировать свой вред в окружающую среду. Это, кстати, и пропагандирую в своей колонке — почти спасаю планету, представляешь?

Он снова смеется, и я улыбаюсь в ответ. Приятный мужчина, и, кажется, не глупый. А еще смотрит на меня с таким интересом, что становится немного волнительно, и…

— Так, все готовы? — хлопает входная дверь, и тут же раздаются громкие шаги по залу, — так, так, так… Аллаев, ну где его опять носит?!

— Меня никто не носит, к сожалению, я самостоятельно хожу, — появляется на входе Максим, ничуть не смущаясь гнева шефа и своего опоздания, — кстати, возможно, именно тут кроется причина моих задержек…

— Пошути мне еще, — голос Александра Дмитриевича строг, но даже я ощущаю — он ругается для проформы, а не всерьез, — что там у тебя?

— У меня — идиоты в отделе, но это у нас с вами общее.

Все ржут шутке, хоть она и напрямую про них, а главред сдвигает брови.

— Максим.

Тот лишь пожимает плечами, мол, а я при чем, и усаживается за общий стол. Мы с ним оказываемся аккурат напротив — я и снова поминаю того сатану, который в последнее время отвечает за расстановку случайностей в моей жизни.

— Проверял перед летучкой актуальность научных событий, которые вышли за выходные, и мы хотели осветить в своей статье. Два из них уже были признаны нерелевантными — так с какого хера им быть у нас в журнале?! Короче, переделывал — не понесу же я вам эту порнографию…

— Хоть кто-нибудь бы мне принес порнографии… — Вздыхает главред, и все посмеиваются шутке, — ладно, Максим, тогда ты и начинай летучку. Что вы там планируете дать сегодня в номер?

Совещание начинается, и я скрупулезно записываю, о чем говорят редакторы. На самом деле, в основном приходится писать с Максима — он до того четко обозначает основные моменты, что, зачем и почему они публикуют, что после его речи все соглашаются, не задавая вопросов. Меня немного подбешивает, что он и тут «на коне» — но, в конце концов, я всегда знала, как он любит свою работу. И насколько ответственно относится к ее выполнению.

У других ситуации послабее. Шеф выслушивает, что-то уточняет, где-то спорит, и вычеркивает неинтересные идем. Максим тоже не молчит — вставляет едкие замечания, ничуть не стесняясь и не сглаживая острые моменты, но судя по реакции остальных, все уже к такому привыкли.

В итоге получается, что почти всю летучку я не отвожу взгляда от Аллаева, и сама себя ругаю за это. А он… Не смотрит. То есть, глядит куда угодно, но только не в мою сторону.

И это тоже задевает, хоть я ни за что в этом не признаюсь.

— Так, на этом все, — спустя почти сорок минут говорит главред, и раздает какие-то папки. — Здесь сводки по нашей статистике на рынке, прошу ознакомиться и принять во внимание, что нужно сделать, чтобы поднять наши позиции. Это касается всех. Анастасия Владимировна, — я вздрагиваю, и поворачиваю голову в сторону шефа, чувствуя, как все сейчас смотрят на меня, — вам понятен формат летучки? К концу недели жду от вас полного включения в работу и идеи для первой колонки. Озвучите здесь, будем обсуждать. Все свободны.

Я киваю, и чуть подрагивающими руками забираю свою папку и исписанный на пару страниц блокнот. Пара дней. Успею ли? Справлюсь?

— Эй. Все в порядке? — Склоняется надо мной Ренат, который тоже почти без проблем утвердил на летучке все свои идеи в колонке, — ты побледнела.

В его голосе искренняя забота, и желание помочь, а еще я отмечаю, какой он высокий, когда встал. Почти как Максим — только вот на кой черт я сравниваю?

— Да. Просто… Первый рабочий день. Волнуюсь.

— Это нормально. Если хочешь, можем сходить вместе на обед. Есть общая столовая, но я там редко ем. Могу показать хорошее кафе поблизости.

Я улыбаюсь, отгоняя плохие мысли, и поднимаюсь вслед за Ренатом. Да, он действительно очень высокий — и довольно по-спортивному сложен.