Книга Счастье на кончике носа, страница 3 – Майя Чи

— Кажется, мне лучше уйти, — бросила Ани тряпку на стол и отодвинула стул. Затем обратилась к своему парню: — Степа, я не намерена здесь больше оставаться.

— Ани, постой! — остановил её Женя. — Лиза, извинись!

— То есть ты готов пропустить мимо ушей тот факт, что оскорбили первой меня? Ты в своем уме?

— В отличие от тебя — да! Хватит! Не позорь меня перед гостями!

— Но… — попыталась я вновь оправдаться.

— Лиза!

— Женя!

Закричали оба брата, но голос старшего, который до сих пор молчал, оказался громче.

— Не смей кричать на беременную женщину! Единственный, кто позорит семью — это ты, малой. Увидел одну девку и уже не можешь уследить за своим дружком?

— Степа, — побледнела неожиданно Ани.

— А ты замолчи! С тобой отдельный разговор.

Защита со стороны Степана оказалась такой неожиданной и приятной, что мои глаза наполнились слезами, хотя до сих пор я старалась держаться стойко и не показывать свою слабость.

— Ты находишься в моем доме, — пригрозил брату Женя, чем удивил меня. Даже так? — Не забывайся!

Но Степа не расстроился, лишь с грустью и немного тише продолжил, вновь приняв задумчивый вид.

— Я его послезавтра покину, как и Ани. А тебе еще дитя растить. И не одно! Прочисти уши, остолоп. Лиза беременна.

Так мой муж, не видя ничего дальше собственного носа и новой пассии, узнал о моем щекотливом положении. И насколько же была не права Наташа. Насколько же подруга ошиблась, утверждая, что моя беременность станет тем важным звеном, что склеит нашу семью, давшую трещину.

Я с таким нетерпением ждала ночи, мечтая услышать хоть что-то приятное из его уст. Но всё оказалось зря.

— Лиза, — оторвал меня от мыслей голос Тимофея, — ты чего не ешь? Малыш сам не вырастет.

— А он сегодня плохо себя вел. Его можно не кормить, — нашлась ответом Машка.

— Я ем, — рассмеялась над ее шуткой и посмотрела на Тимофея, внимательного глядящего в ответ.

— Всё хорошо? — спросил он.

— Конечно, — улыбнулась ему и набрала ложкой немного бульона.

Спустя пол часа Тимофей обувался в прихожей. Я смотрела на его копошения, как завязывает шнурки, и думала, что возвращаться в то время, когда бегала за мужчиной, продавая ему носки, рубашку, брюки и тому подобное, совсем не хочется. Так спокойно, как сейчас, мне, наверное, не было никогда. Правда я боялась, что это затишье перед бурей, но верить в лучшее хотелось сильнее, чем ждать от судьбы подвоха.

- Все! — немного запыхался Тимофей. — Если что-то понадобиться, звони. Мой номер у тебя есть. И это… хватит избегать меня, ладно?

Я опешила от его прямолинейности. Он же тем временем начал лукаво улыбаться.

— Да ладно тебе. Я видел, как ты прячешься. Тот случай был недоразумением, Лиз. Ты плакала, а я не знал как иначе успокоить. Так что хватит избегать. Мы же друзья. Тем более, что я живу в соседнем доме. В любой момент могу прийти на выручку.

— Спасибо за помощь сегодня, — я не нашла, чем еще ответить. И так лицо и уши загорелись от стыда.

— Всегда пожалуйста. Машуня, береги маму.

— Хорошо, дядя Тим, — весело ответила ему дочка, смущенно цепляясь за мое бедро.

Мужчина лишь на мгновение окинул меня проницательным взглядом и попрощался. Едва дверь закрылась, как Маша дернула меня за рукав.

— Мама, мы сегодня играли, и Костик разлил на меня клей. Клара Максимовна почистила мне штаны, но нога чешется, — пожаловалась моя егоза.

— Пойдем купаться тогда? — ласково погладила ее по мягкой светлой макушке.

— Да! — закивала она активно, чем рассмешила.

— Ты же моя уточка…

* Уважаемые читатели, если вас смутят неожиданные опечатки, то прошу заранее извинения. Пока готовлю проды в телефоне, из-за чего многое пропускаю. Но вскоре смогу привести текст в норму. Благодарю за ваше понимание.

На следующее утро ко мне заглянула подруга. Наташа выглядела измученной и грустной. Казалось бы, жизнь у нее стала налаживаться, занимайся сыном и не трать попусту нервы. Только, в отличие от меня, не желающей теперь видеть рядом никаких ухажеров, она тосковала по Степану.

Я догадывалась, что он ей иногда пишет, и у них налаживаются отношения, однако упрямая подруга хранила все в тайне.

— Лиза, у Артёма в следующее воскресенье день рождения. Придете с Машкой? — с унылым видом размешала она чай, затем отпила.

— Ой, даже не знаю, — стушевалась я, ведь теперь каждую копейку берегла и старалась не тратить деньги зря.

— Мне не нужны подарки, — Наташа будто прочитала мои мысли.

— Не нужны тебе, а Артемка будет ждать от тети Лизы машинку или самолетик. Как бы там ни было, мы придем, — не удержалась я от тяжелого вздоха. — Только сначала разберусь с Женей. У них же по воскресеньям прогулки с Машей.

— Все-таки приходит? — удивилась подруга, откусывая овсяное печенье.

— Да, вчера вот явился, флиртовать со мной удумал.

Наташа неожиданно подавилась и начала сильно кашлять. Я вскочила и подбежала к ней. Мало ли, вдруг реально плохо станет? Но вскоре различила сквозь покашливания ее смех.

— Флиртовать? — отпила она немного чая и вытерла тыльной стороной ладони набежавшие слезы.

— Ну, да. Типа чего я ломаюсь, чего не принимаю его за порог?

— А ты что?

— Прогнала, конечно! — возмущенно ответила ей, будто здесь могло быть иное развитие событий. — Натусь, честно говоря, я смотреть на него не могу. Как вспомню, что произошло, так на душе сразу камень. И противно так…

— В чем-то я тебя понимаю. Если бы мне Машка тогда не рассказала, что видела их, я бы еще посоветовала тебе выслушать его.

— Ты о чем?

Подруга сначала выпучила глаза, поняла, что оговорилась, затем с грустью на меня посмотрела.

— О том, что язык наш — враг наш. Когда ты от слез неделю не просыхала, Маша мне как-то рассказала на кухне, что видела их. Как косточки тебе перемывали и целовались в комнате, которую вы этой стерве со Степаном выдали. Женя взял с ребенка обещание молчать. Но на то мы и женщины, что делиться с другими своими проблемами у нас в крови.

— Постой, они даже ребенка не постеснялись? — кровь прилила к моему лицу. Еще секунду, и я могла взорваться от возмущения. Однако, Наташа вовремя успокоила меня.

— Женя постеснялся, потому увел Машку в ее комнату. Знаешь, я вот как-то сидела и думала, почему они так с нами поступают? Почему так мало тех, с кем хотелось бы проснуться и с уверенностью сказать:“Я счастлива”?