Книга Дочь лучшего друга, страница 32 – Юлия Николаевна Николаева, Тиана Тесса

Ничего толкового не могу придумать, ради формальности говорю первое, что приходит в голову:

— Что насчет дресс-кода?

— Дресс-кода? — поднимает брови Роман. А что он думал, я спрошу, не хочет ли он взять меня прямо на рабочем столе? — Хороший вопрос, — вдруг ухмыляется Борцов, я не понимаю, что такого в моем вопросе, но Роман поясняет:

- Бывают деловые встречи в течение дня, поэтому на вас, Саша, должен быть надет деловой комплект. Полностью.

Я вспыхиваю, вспоминая свою оплошность. Значит, мое нижнее белье он нашел. Это же на него был намек?

Киваю и радуюсь, что сижу, и Роману не видно, как я сжимаю колени. Внизу живота становится горячо, нет, это просто какая-то пытка.

— В следующий раз учту, — двусмысленно отвечаю на упрек и замечаю, что Роман напрягается.

— Саша, — наконец, вздыхает он. — То, что произошло… — начинает он, и сердце тут же отвечает учащенным ритмом.

Мы поговорим прямо? Я готова услышать всё, что угодно, только не то, что он произносит в следующий миг:

— Об этом никто не должен знать.

Внутри будто все обрывается. Я, конечно, не питала иллюзий, но… Черт, нет. Вру. Я мечтала о том, что Роман тоже думает обо мне. Что ждёт этой встречи. Может, это и наивно, но внутри я почему-то была в этом уверена.

— Я и не собиралась болтать, — смело расправляю плечи. — Если дело только в этом, то не стоит беспокоиться.

Надеюсь, в моем голосе не слышно обиды, по крайней мере я очень стараюсь говорить равнодушно. Вдруг накрывает горькое осознание: если у них с тетей Инной серьезно, то вполне логично, что он не хочет ее чувства ранить. Пусть он бабник, но вдруг она для него что-то значит? У папы на дне рождения я заметила, что они все время рядом, и мама говорила отцу об их отношениях… У Романа и тети Инны в молодости была любовь. А это чувство, как известно, может и не пройти с годами.

— Вот и хорошо, — обрывает мои мысли Роман. — Тогда перейдем к делу.

Он передает мне какие-то листы с принтера и начинает снова говорить.

Мы действительно больше не отвлекаемся от рабочих моментов. Роман рассказывает, и я отмечаю, что он любит то, чем занимается. Он перечисляет мои обязанности, вводит в курс дел по предстоящему объекту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его голос завораживает, а взгляд не отпускает. Неловкость никуда не исчезает, но мне нравится его слушать. Я так увлекаюсь, что не замечаю, как взгляд Романа меняется. Он смотрит за мою спину, и я резко оборачиваюсь.

В дверях стоит тетя Инна, она окидывает нас взглядом, сделав пару шагов, произносит:

— Не помешала?

Я сразу напрягаюсь, словно меня застукали за чем-то запрещенным.

— Сработались? — тетя Инна улыбается, проходя ко мне, я киваю, стараясь не смотреть на нее.

Роман тоже кивает, только в отличие от меня пялится вовсю. Мне внезапно становится неуютно, словно в этом кабинете есть место только для двух человек, и кто-то непременно должен сейчас уйти.

— Саш, — зовет меня Роман, я поднимаю на него глаза, ловя абсолютно непроницаемый взгляд. — Сгоняй куда-нибудь за кофе, а? Кофемашиной я не обзавелся, но тут недалеко есть кофейня…

— Я знаю, — спешно встаю, оправляя юбку, замечаю, как взгляд Романа, скользнув по мне, вновь возвращается к Инне.

— Мне тут документы завернули, посмотришь?

Она кивает, подходя к нему, опирается на спинку кресла, я вижу, как ее руки касаются его плеч, и непроизвольно сжимаю кулаки. Кажется, тот, кто должен непременно уйти — это я. Решено большинством голосов.

Роман достает деньги и кладет на стол.

— Мне американо, Инне капучино, ну и себе возьми, — говорит мне.

Я хватаю купюру и почти выбегаю из кабинета. В приемной останавливаюсь, глубоко выдыхая. Он знает, какой кофе предпочитает тетя Инна. Это же говорит об уровне близости их отношений? Или нет? Сейчас я уйду, а они там… Нет, не рискнут, все-таки кофейня слишком близко.

Я уже жалею, что надела узкую юбку, бегать в ней совершенно невозможно, хоть я и стараюсь. Погоня за кофе занимает у меня ровно одиннадцать минут десять секунд, благо очереди там не оказалось. Возле двери кабинета торможу и прислушиваюсь. Тихо. Стучусь и тут же заглядываю.

Тетя Инна сидит на моем месте, проверяя бумаги, Роман что-то пишет в ноутбуке. Идиллия. Оба смотрят на мое приближение, я вглядываюсь в их лица, словно сканер. Не нахожу ничего подозрительного и помимо воли начинаю улыбаться. Ставлю стаканчик перед тетей Инной, второй — перед Романом. И замираю возле его кресла.

— Спасибо, Саш, — говорит он и поворачивает голову.

Взгляд плавно скользит вверх от моей талии к лицу, меня как будто опаляет им. Он свой отводит, и я вижу тут же залегшую между бровей складку. Чем-то недоволен, и улыбка с моего лица сползает.

— Я могу еще что-то сделать? — спрашиваю его.

— Можешь, — отвечает тетя Инна, я успела забыть о ее присутствии. Оборачиваюсь и ловлю внимательный взгляд. — Я тут поправила документы, надо сгонять в налоговую, отвезти.

Я киваю, делая шаг в ее сторону.

— Саш, — зовет Роман, и сердце начинает трепетать. — Тебе надо ноутбук, чтобы вести дела, и рабочее место в приемной обустроить. Я… немного забыл за делами о тебе.

Это звучит неожиданно обидно. Снова кивнув, выхожу в приемную и сажусь на диван.

Он забыл обо мне. Я не могу вспомнить минуту, в которую о нем не думала с того момента, как выбежала из квартиры, а он забыл обо мне от слова совсем. Потому что для него это ничего не значило? Конечно, глупая, сколько у него женщин, куда там до малолетки, которую он даже не хочет. В глазах неприятно щиплет.

А потом накрывает другой мыслью: вдруг он решил, что я легкодоступная? Что я всегда так себя веду? Но ведь я не такая, нет. Это только с ним во мне словно просыпается Саша бесстыдная и разратная, готовая на всякие пошлости. Но Роман-то этого не знает!

Я не успеваю довести себя до крайней точки переживания, как появляется тетя Инна с Романом, и я вскакиваю.

— Вот, — отдает она мне бумаги, — тебе нужно на второй этаж, к Толоконниковой, в двести пятый кабинет.