Книга Матани, страница 16 – Артур Каджар

Оказавшись в очередной раз наверху, я плотно прижал его кисти к полу. Мы оба тяжело дышали, Арам после нескольких тщетных попыток вырваться процедил сквозь зубы:

– Ну ладно, длинный, твоя взяла.

Голос его, впрочем, звучал вполне дружелюбно. Я встал с него и подал руку. Он исподлобья глядел на меня снизу вверх, но все-таки протянул руку, и я помог ему встать.

Мы расстилали ковер посередине темной гостиной, выходящей маленьким окном во двор, когда вошли мама с Фридой, и Арам предложил мне выйти на улицу.

– Слушай, а ты реально сильный! До сих пор болит. – Он потирал кисти рук, когда мы вышли во двор.

Я довольно рассмеялся, потом сказал:

– Хочешь открою секрет?

Он кивнул.

– Пойдем туда. – Я кивнул головой направо и, подойдя к турнику, стал подтягиваться.

– Ну и? – спросил Арам, когда я спрыгнул на землю.

– Десять подтягиваний утром и десять вечером. Через год будешь в два раза сильнее.

Арам недоверчиво смотрел на меня:

– Да ладно?

– Честно, это и есть секрет. Уже год я так делаю, в книге вычитал про это.

Он подошел к турнику, поплевал на ладони, затем подпрыгнул и повис на металлической перекладине, затем начал подтягиваться. Подтянувшись с натугой третий раз, он спрыгнул и, отдышавшись, сказал мне со своей фирменной ухмылкой:

– Ну все, длинный, через год приходи за школу.

Мы рассмеялись, и я сказал:

– Знаешь что? Хочешь, я буду приходить к тебе, помогать с уроками?

Он цокнул языком и ловко сплюнул длинной слюной, похожей на торпеду – метра на три, не меньше. У меня так никогда не получалось.

– Ничего не выйдет. В прошлом году мама соседскую девочку уговорила со мной позаниматься, девятиклассницу. Месяц она мучалась со мной, потом сказала, что это дохлый номер.

– А давай попробуем все-таки.

Арам пожал плечами:

– Ну давай.

Вот так я начал ежедневно приходить к Араму домой, где мы уединялись в маленькой комнатенке, похожей на подсобку, где детские крики были не так слышны. Мне пришлось брать у своей сестренки учебники по третьему классу, так как у Арама обнаружились большие провалы в физике и математике, но все гуманитарное давалось ему сравнительно легко.

Прошел месяц, потом другой и третий, Арам всю свою выдумку и настойчивость направил на учебу, и весной у него в дневнике большие красные двойки, размашисто выведенные раздраженными учителями, стали постепенно сменяться на тройки, размерами поменьше и синего цвета. Когда он получил первую четверку по математике, то прямо светился от гордости, в тот день мы забрались на холмы позади их дома, где стоял необъятный дуб, полусожженный попавшей в него когда-то молнией. Засунув руку по плечо в дупло, Арам откуда-то сверху достал такую суперскую самодельную рогатку, что у меня чуть было дыхание не перехватило; и до самого позднего вечера, пока совсем не стемнело, учил меня правильно стрелять из нее.

Мы привыкли друг к другу, почти все время проводили вместе и вскоре были не разлей вода, что называется. По вечерам выделывали на турнике у него во дворе различные финты, на зависть местной ребятне, и даже повадились в любую погоду бегать по утрам, до школьных уроков. Так что к середине марта, когда погода достаточно прогрелась и учитель физкультуры с облегчением стал отправлять нас на кросс по горе вместо того, чтобы возиться с нами в школьном спортзале, мы с Арамом легко прибегали к финишу первыми.

Однажды, в конце апреля, во время очередной вылазки всем классом на гору для кросса, я, повинуясь внутреннему голосу чертенка, сильно осмелевшего во мне за последнее время, сказал Араму:

– А давай срежем? Неохота бегать сегодня.

Арам ухмыльнулся:

– Тоже мне, отличник называется, такие вещи предлагает.

Мы оглянулись назад, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и проворно нырнули с дороги в кусты. Спустившись по тропинке к реке, мы некоторое время колебались, прежде чем перейти ее, вода была мутной и наверняка очень холодной, мочить ноги в ней не очень хотелось. Арам, как всегда, проявил смекалку:

– На фига нам обоим лезть в воду, один понесет другого, только надо жребий кинуть.

Мы стали по очереди кидать камешки в телеграфный столб на другом берегу, стараясь попасть по нему. Я проиграл, поэтому снял кроссовки, запихнул в них носки и отдал Араму, который ловко вскарабкался у меня по спине и уселся на плечи.

– Ну давай, лошадочка, погнали! Цок-цок-цок!

Сказав ему, чтобы не очень-то там резвился, если не хочет, чтобы я его скинул в реку, я, осторожно ступая по скользким камням, стал входить в воду. Вообще-то речушка была маленькая, летом совсем мелела и походила на ручей, который можно было перепрыгнуть, но весной из-за тающих снегов высоко в горах она набирала мощь, разливалась в ширину метров на десять, и поэтому когда я добрался до середины, ледяные потоки покрывали мои ноги выше колен. Я изо всех сил старался удержаться, чтобы не упасть, и пару раз был к этому близок, но, миновав середину реки, почувствовал, что пробираться стало легче, да и течение у другого берега было намного слабее.

И только я снова воспрянул духом, как вдруг среди журчания воды услышал тихий присвист над головой. Не знаю, как Арам умудрялся, но свистом он мог выразить любые эмоции, и сейчас свист выражал конкретную тревогу.

Я остановился:

– Что такое?

– Длинный, ты только не упади, ладно? Сюда, кажется, бежит физрук.

Я поднял голову, но ничего выше уровня кустарников на пологом берегу не смог разглядеть.

Арам коленками пару раз сдавил мне шею, как будто пришпоривал коня:

– Чего встал? Иди, все равно смыться не получится. Не ссы, Маруся, чего-нибудь придумаем.

Я уже почти вышел на берег, когда через кусты продрался запыхавшийся учитель физкультуры в своей неизменной синей спортивной форме с расстегнутым почти до пуза верхом.

Арам тихо шепнул мне в ухо:

– Придумал вроде. Ты только рот не открывай, и все будет хорошо.

Физрук подошел близко к нам и, все еще тяжело дыша, подергал себя за ус и негодующе прокричал:

– Насчет Арама я не удивляюсь, ну а ты, ты-то как мог нарушить правила кросса?!

Я старался не смотреть на него, пользуясь тем, что был занят высаживанием Арама с себя.

– Ой, моя нога! – только коснувшись земли, Арам сел и стал громко стонать, обхватив стопу.

– Что с ней? – физрук присел. – Дай-ка посмотреть!

– Упал и вывихнул, когда спускался по тропинке, – простонал Арам.

– Не, на вывих не похоже, скорее растяжение или разрыв связок. Вот тут болит? – учитель тронул его повыше стопы.