Онлайн книга «Синдром бесконечной радости»
|
– Ты ведь знаешь, что это невозможно. У меня там Владлен, там все приспособлено для ухода за ним, да и Дарине сложнее улизнуть из поселка, а в городе она будет делать это постоянно. Нет, Тимур… – Аня, ты меня извини, конечно, но Владлену уже ничего не угрожает. Три года его почти нет, посмотри правде в глаза. Есть оболочка, тело, в котором жизнь поддерживается при помощи аппаратов, а самого Владлена Мецлера – нет. Анна закрыла лицо руками и заплакала: – Ты жестокий… думаешь, я не понимаю этого? Просто представь, каково мне каждый день видеть его таким? Три года! – Аня… может, настало время его… отпустить? – тихо произнес Сагитов, и Анна вмиг перестала плакать: – Что?! Не смей, слышишь?! Не смей никогда предлагать мне такое! – Не кричи! Просто подумай хоть раз о том, чего бы хотел сам Владлен! – оборвал Сагитов. – Как думаешь – он согласился бы, будь у него выбор, провести вот в таком состоянии годы, а? Человек, живший активной жизнью, любивший лыжи, спорт и все, что с этим связано, оказывается прикованным к аппаратам, потому что даже дышать самостоятельно не может! Ты уверена, что ему бы это понравилось, если бы он мог сам решить? – Но он не может! А я могу! А вот расстаться с ним – нет, не могу! Мне спокойнее, когда я знаю, что он все еще жив! – Что ты называешь жизнью? – Прекрати! – взвизгнула она и бросилась к двери, трясущимися руками принялась отпирать замок, но он не поддавался. – В другую сторону ключ поверни. – Сагитов подошел к ней, осторожно отстранил от двери и сам повернул ключ в замке. – Поезжай домой, Аня. От тебя сегодня все равно мало толку. Поселок Листвяково, сибирская тайга К воротам большого кирпичного дома подъехал внедорожник с заляпанными грязью номерами и просигналил, одновременно моргая фарами. Ворота поехали в сторону, машина припарковалась во дворе, и из нее вышел довольно молодой мужчина в камуфляжном костюме и высоких резиновых сапогах. Навстречу ему спешил, прихрамывая, пожилой мужичок в странном одеянии, состоявшем из заправленных в сапоги шаровар и свободной рубахи, поверх которой была накинута жилетка, отороченная по подолу и полам мехом. – Здорово, Игнатьич, – поприветствовал его молодой, но руки не протянул. – Хозяйка у себя? – У себя, у себя, – мелко закивал тот, – вас ждет. Проходите. Семеня от гостя на небольшом расстоянии, Игнатьич повел его к крыльцу, в прихожей обогнал, пока гость замешкался, снимая куртку: – Прозревшая ждет вас… проходите в кабинет. – Не надо в кабинет, – раздался откуда-то из глубины дома женский голос. – В гостиную проходите. Игнатьич, распорядись кофе подать, а сам вон иди, натоптал мне тут сапожищами. – Ухожу, Клавдия Васильевна, ухожу. – Игнатьич хоть и прихрамывая, но все-таки очень быстро исчез, а навстречу гостю вышла женщина лет шестидесяти: – Доброго вам дня. Проходите, Прозревшая ждет. Он прошел по длинному коридору в гостиную, где его буквально ослепило от сверкавшей под потолком хрустальной люстры, пришлось даже прикрыть на секунду глаза ладонью. В ответ на это раздался мелодичный женский смех: – Что, Игорек, отвык? У вас таких уже не вешают? А я вот люблю… – А яркость у нее не регулируется? – убирая руку, спросил гость. – Так и без глаз недолго остаться. – Ты даже не поздороваешься? – с улыбкой спросила женщина, стоявшая в дальнем углу комнаты и перебиравшая что-то на каминной полке. Он подошел к ней и крепко обнял, прижал к себе: – Я соскучился… – Руки… руки убери, – негромко сказала она, и мужчина мгновенно повиновался: – Прости… все время забываю, что тут ты Прозревшая. – Перестань, Игорь. Ты прекрасно знаешь, что я делаю это для нас обоих. Но ты не должен вести себя со мной так, словно не веришь в мое высшее предназначение. Он фыркнул в кулак и снова виновато посмотрел на женщину: – Ну прости, Янка, никак не могу к этому привыкнуть. – Как твои дела? – указав ему на мягкое кресло возле журнального столика, спросила женщина. – Да все неплохо вроде. Осталось немного совсем – и я буду очень богатым человеком. – Он опустился в кресло и с наслаждением вытянул ноги: – Ох… затекло все за дорогу, угораздило же тебя в такую глушь забраться… – Зато спокойно. Тут даже пункта полиции нет, приезжает иногда участковый из района. А нам спокойнее – к чему нашему Согласию лишние глаза и ненужный интерес? – Она села напротив, взяла с угла столика бронзовый колокольчик на длинной ручке и позвонила. – Ты при Клавдии не подавай вида, что мы хорошо знакомы, ладно? Мне не нужно, чтобы кто-то из окружения знал обо мне то, что знать не должен. – Конечно, милая, о чем речь. Я помню правила. – Игорь выпрямился и постарался придать лицу равнодушное выражение, что давалось ему с трудом – в присутствии Яны он терял голову, совсем как в тот день, когда увидел ее совершенно по-новому на набережной в Санкт-Петербурге. Зная ее до этого несколько лет, Игорь тогда едва смог говорить – настолько прекрасной показалась ему женщина в свете фонаря на фоне темной Невы и гранитного парапета. Вошла Клавдия с серебряным подносом, на котором стояли две тонкие фарфоровые чашки и кофейник. – Поставьте на стол и можете идти, – мягко улыбаясь, произнесла Яна так ласково, что у Игоря от удивления брови взметнулись вверх – таким тоном она не разговаривала никогда и ни с кем. – Благодарю от души, Клавдия Васильевна. – Рада помочь, Прозревшая, – чуть склонившись, пробормотала женщина и, пятясь, удалилась, а Яна, шумно выдохнув, расслабилась: – Тяжеловато, конечно, все время улыбку эту приклеенную держать, чтоб не сползала. – Маскируешь волчий оскал, любимая? – пошутил Игорь и увидел, как блеснул злой огонек в ее светло-серых глазах. – Янка… – Он дотянулся до ее колена, сжал пальцами. – Ну не сердись, я же все понимаю. Скоро все закончится. Пошлем твое Согласие, куда Макар телят не гонял… Уедем куда-нибудь, где тепло и океан… – Ты шутишь? Куда я уеду, а мои люди? – Янка… ну ты серьезно, что ли? – Конечно, – кивнула она, разливая кофе. – Ты только представь – власть. Абсолютная власть, люди, которые ловят каждое твое слово, люди, готовые только по одному движению твоего пальца совершить что угодно… – Яна отставила кофейник и на несколько секунд закрыла глаза. – Просто представь – ведь я могу внушить им все, что захочу… для того Согласие и создано – для власти… – Зачем тебе это? – поморщился Игорь, подтягивая к себе чашку. – Мне казалось, мы затеяли это все с единственной целью – деньги. Не думал, что ты настолько вживешься в роль. – Ты просто не понимаешь… – произнесла Яна свистящим шепотом и чуть подалась вперед, так что от резкого движения Игорь отпрянул, и кофе из чашки выплеснулся ему на колени. |