Онлайн книга «На Дальнем Западе»
— Брось ее ко всем чертям! — сказал жестко Гарри. — Только обуза, и больше ничего! К всеобщему удивлению, гамбусино оставил большое бревно, которое он старался вытащить из груды обломков, и, приблизившись к трапперу, угрожающим тоном сказал: — Как?! Вы осмелитесь бросить ребенка на растерзание этому зверью? Пока я здесь, этого не будет! — Но ведь это только индианка. И она нам порядочно надоела! — ответил Гарри. — Для меня она просто беззащитный ребенок, и я буду защищать ее, пока у меня найдется порох хоть на один заряд! — Ну так и заботься о ней ты сам! — ответил несколько сконфуженно Гарри. — И позабочусь! Вы увидите: волкам придется разделаться со мной раньше, чем им удастся добраться до девочки. Гарри пожал плечами и с помощью брата и агента принялся складывать костры в разных углах. Волки не особенно торопились переходить в наступление, — казалось, они были вполне уверены: у осажденных нет возможности убежать от них. Можно было подумать, что хищники ждали полуночи, чтобы приступить к пиршеству. Теперь их собралось у развалин огромное количество. Волки толпились у пролома в стенах, у окон, возились, выли, временами как будто дрались, оспаривая друг у друга лучшие места. — Ну, пора! — скомандовал Джон, когда все костры были зажжены. — Занимайте свои места в кольце огня! Смотрите, какую иллюминацию мы устроили! Света достаточно, мы отлично можем показать, как кто умеет стрелять. Надо постараться несколько поунять пыл мерзких бестий! Потом он обратился к трапперам: — Мы втроем займем место в авангарде. Гамбусино пусть сторожит эту индейскую ящерицу и заодно присмотрит за лошадьми. Его карабину найдется дел не меньше, чем нашим. Трапперы взобрались на груды обломков, защищенных кострами, а гамбусино, убедившись, что на него никто не обращает внимания, отошел к дальнему костру, держа за руку покорно последовавшую за ним девочку. Его глаза оживились. В них загорелся странный огонь. С бронзового лица словно волшебством слетело выражение угрюмого безразличия. Он уложил девочку на полу как можно дальше от белых, бережно укрыл ее своим плащом, затем сам улегся на землю около нее и зарядил свой карабин. Первый выстрел по волкам дал кто-то из трапперов. Потом выстрелы гремели почти без перерыва, сея смерть в надвигавшейся стае черных волков. Гамбусино поторопился использовать удобный момент, чтобы обменяться с Миннегагой несколькими словами, не будучи никем услышанным. — Скажешь ли ты мне наконец, что же случилось с Птицей Ночи? — прошептал он. — Белые расстреляли Птицу Ночи! — ответила еле слышно девочка. — Он умер, мой брат, как умеют умирать только дети нашего племени… — Ах, эта Ялла! Твоя мать, дочь моя, слишком мстительна! Ей надо было бы позабыть прошлое и предоставить полковнику Деванделлю погибнуть от другой руки… Птицу Ночи приказал расстрелять именно полковник? — Да, отец! — Это ужасно даже для нас, краснокожих: мать, которая заставляет отца убивать собственного сына! — Так это правда, что Птица Ночи был сыном полковника? — Зачем тебе знать это, дочь? — Как зачем? Разве Птица Ночи не был сыном моей матери? — Пусть будет по-твоему! Да, Птица Ночи был сыном Яллы и полковника Деванделля. — А я? — Когда Деванделль предательски покинул Яллу, я взял ее в жены. Ты — моя дочь. — У меня кружится голова, я перестаю понимать что бы то ни было, — прошептала Миннегага, стиснув зубы. — А ты не думай ни о чем! Так будет даже лучше для тебя! — ответил ей мнимый гамбусино, укладывая метким выстрелом большого волка, проскочившего к кострам сквозь пролом в стене. — Ты, отец, не знаешь еще одной вещи! — тронула его за локоть Миннегага, когда индеец перезаряжал свой карабин. — Я… я отомстила за моего брата! Не удивляйся, отец! Разве моя мать не дала Птице Ночи поручения убить полковника, чтобы проложить дорогу воинам нашего племени? — Так это ты уложила полковника? — пробормотал индеец изумленно. — Но твоя мать, видишь, ошиблась в расчете на то, что солдаты Деванделля, оставшись без командира, растеряются… Еще раз повторяю, твоя мать слишком жестока. Она должна была понимать, что данное ей Птице Ночи поручение слишком рискованно. — Я вонзила полковнику нож в спину. Он упал. Он умер! — злорадно повторила, сверкая глазами, девочка. — В твоих жилах течет хорошая индейская кровь! — похвалил маленькую убийцу индеец. — Да, отец, потому что в моих жилах ведь течет и твоя кровь! А Красное Облако, это знают все, был в свое время одним из величайших вождей и воинов могучего племени Воронов. — Откуда ты знаешь это? — нахмурился индеец. — Я слышала, как об этом говорили люди нашего племени во время охотничьих привалов! — Если ты знаешь это, то мне нечего больше скрывать от тебя. Да, Красное Облако был великим воином. Он сорвал много скальпов со своих врагов черноногих! За разговором гамбусино не забывал о происходящем вокруг. Он прицелился, и его пуля свалила еще одного волка. — Но ты уверена, дитя, в том, что ты действительно убила полковника? — Думаю, что да! — Но ведь тогда белые должны были убить тебя? Как ты ускользнула от них? — Потому что я ударила ножом Деванделля, когда никого не было в палатке, и это было перед самым моим отъездом с этими людьми. Они не подозревают о происшедшем! В это же время сиу начали атаку на солдат, им было не до меня. — Зачем они везут тебя с собой? — Они хотят выпытать у меня сведения относительно Левой Руки, вождя арапахо. Ведь Птица Ночи сказал им, что я дочь вождя арапахо и что ему, Птице Ночи, поручено отвезти меня к Левой Руке. — А куда и зачем отправляются эти люди? — Полковник послал их спасать его детей. Красное Облако блеснул глазами. — Значит, Птица Ночи таки выдал нашу тайну? — прошептал он гневно. — Нет. Как можешь ты думать так о Птице Ночи? С его уст не сорвалось ни единого слова! — Но каким же образом полковнику могла прийти в голову мысль о необходимости посылать гонцов к своим детям? — Не знаю! — ответила Миннегага, которая в самом деле не знала содержания записки, взятой агентом из рук убитого индейца. — Я знаю только, — продолжала она через минуту, — что этим людям поручено быстро добраться до асиенды полковника — раньше, чем воины Левой Руки дойдут туда. — Ну, они, скорее всего, опоздают. Твоя мать послала туда гонцов раньше нас и разными дорогами. — Что же ты хочешь предпринять, отец? Гамбусино сначала выстрелил, потом, методично перезаряжая ружье, ответил: |