Книга Загадочный пациент, страница 41 – Элен Форс

Сам мужчина занимает своё место в темном кресле, складывает руки треугольником, продолжая прожигать меня глазами. Судя по всему, он обдумывает мою участь.

- Где Майлз? – нерешительно повторяю я. Страшно говорить в его присутствии, но страх, что я стала убийцей больше.

Майлз. Он не заслуживает смерти.

- К твоему сожалению, не на том свете. – холодно чеканит он. – Нам удалось его спасти, он сейчас в очень тяжелом состоянии и находится в коме.

Вскакиваю обратно, судорожно ловя воздух, мне резко становится плохо и мир кружится. Значит он съел торт… Я почти убила его.

Слезы начинают течь по щекам непроизвольно, невидимый ком, застрявший в горле, душит.

- Я не хотела… - это все, что удается мне выдавить из себя.

- Но все же ты принесла этот торт в дом. – говорит он грозным голосом. - Поехала в кондитерскую Алиева и забрала, сделанный с любовью, подарочек для моего друга.

На это мне нечего было ответить. В этом я была виновата и отрицать глупо. Он уже обо всем знает.

- Я могу его увидеть?

- Нет. – отрезает он. – Ты жива и здорова по доброте моего друга, не по моей воле, но больше Вы не увидитесь.

От удивления я растерянно открываю рот. Эта новость меня шокирует. Сердце начинает предательски ныть. Удивительно, что не страх – главное чувство, которое меня охватывает. Меня терзает стыд за поступок и что-то еще… меня задевает, что я больше никогда не увижу этого страшного человека. Голодного волка. Мужчину, укравшего мою невинность.

- Тобой займется врач, когда он посчитает, что ты поправилась, ты сможешь уйти из моего дома. Майлз оплатит твоё обучение в медицинском университете, чтобы ты смогла получить образование, и позаботится о месте в интернатуре. – мужчина тянется к сигарам на его столе и закуривает одну их них. – проблема с Алиевым будет также решена. Так что, ты будешь свободна.

Такая щедрость со стороны моего благодетеля. Такими подарками обычно одаривают любовниц и шлюх с которыми планируют покончить. Я бы подумала, что Майлз хочет от меня откупиться. Но в моей ситуации его поступок очень щедр. Даже заслушивает уважения.

- Мне не нужно ничего. – шепчу я, теребя рубашку от пижамы. – Не нужно ничего. Скажите, он выживет?

Лука внимательно на меня смотрит. Возникает пауза. Он курит и обдумывает что-то, после чего наконец говорит:

- Шансы есть.

Закрываю глаза, судорожно набирая кислород в легкие.

- Можно я просто попрошу у него прощения? Это все, что мне нужно…

- Если он захочет, то Вы увидитесь. – отрезает он. – Пока ты окончательно не станешь Аней, будешь жить в моем доме. Тебе нельзя общаться с моей дочерью наедине не при каких условиях. Если ты даже просто заговоришь с ней, я придушу тебя собственными руками.

Понимаю, что это не пустые угрозы, он не пугает меня, еще тактично предупреждает. Когда он говорит, даже бровью не ведёт.

- Почему я не могу уйти сейчас?

Лука открывает стол, вытягивает толстую папку и отдаёт ее мне со словами:

- Почитаешь на досуге.

Беру ее дрожащими пальцами, прижимаю к груди и смотрю на громадину испуганными глазами. Хочется сорваться и убежать, никогда не попадаться ему на глаза. Уверена, что он людей заставляет копать себе могилы одним взглядом, что за страшный человек. Сущий дьявол.

- А сейчас иди к себе. Еду будут приносить к тебе в комнату, ванна с туалетом примыкают. Я не буду запирать дверь, но постарайся не выходить из комнаты без повода или разрешения. – по нему видно, что он устал от разговора со мной и никак не дождётся, когда сможет избавиться от меня.

Мне приходиться встать и уйти. Больше он не говорит мне не слова. Перед уходом я вяло бросаю:

- Всего доброго!

Чувство отвратительное, меня словно окатили помоями.

В комнате я залажу на кровать с ногами и открываю папку с моим именем. Ту самую, которую Майлз забрал в больнице. Буквы хаотично пляшут перед глазами и приходится щуриться, чтобы все прочитать. Некоторые предложения я читаю несколько раз, потому что трудно поверить в написанное.

Чувствую себя героиней дешевого сериала.

Информации очень много, она вся хаотичная, но постепенно я улавливаю смысл.

В папке появились свежие записи. Кто-то вёл Заметки уже неделю, а значит инцидент с тортом произошёл неделю назад. Все это время выпало…

Ком в горле пульсирует и от него начинают слезиться глаза. Даже кусаю кисть руки, чтобы не крикнуть от отчаяния.

У меня раздвоение личности. Вот почему меня постоянно называли Яной, почему утром Лука спросил про Аню.

Я больна. Сумасшедшая дурочка.

Это объясняет провалы в моей памяти. Это объясняет, почему я не помню, как лишилась невинности. Технически лишили девственность в ту ночь не меня, а Яну.

Обхватываю руками свои плечи, вспоминая тот день. Он отпечатался в моей памяти на всю жизнь, втерся в моё ДНК, даже в следующей жизни я смогу вспомнить каждую деталь.

Сейчас, понимая все, зная детали, картинки складывается правильно и видится в правильном свете. Вот почему Майлз так на меня злился в тот день, спрашивал про Яну и был таким холодным. Он думал, что я играю с ним, разыгрываю и пытаюсь отомстить за брата. Потом, видимо, познакомившись с Яной, он изменил своё отношения ко мне. Стал терпеливее.

Вот почему недавно он был так ласков. Мое альтер-эго было с ним любезнее, судя по всему, скорее всего даже испытывало какие-то чувства. Это объясняет, почему я тянусь подсознательно к Майлзу, непроизвольно и неконтролируемо хочу, чтобы он хорошо ко мне относился.

Майлз. Не могла даже подумать, что за это время, так привяжусь к нему. Буду переживать за этого человека. Сердце кровью обливается при мысли, что он может умереть.

Не прощу себе этого никогда.

Стоит совершить глупость, и только потом осознаёшь, как ты был не прав.

Что со мной происходит? Что изменилось, что я по нему страдаю больше, чем по брату, родной крови?

Лука.

Мальчик почти выдохся, еле стоял на ногах и его раскачивало, но лицо было серьезным и немного даже расслабленным. Макс не собирался сдаваться, он был готов идти до конца.

- Реванш! – медленно процедил он обиженным голосом. Я лишь усмехнулся, цокая языком.

- Окей. – делаю выдох и наношу удар, тщательно рассчитываю свою силу, стараюсь не перестараться. И хотя он уже выше Алисы, он все еще ребенок. В нем нет той дури и силы, которая смогла бы мне противостоять.

Его хватает всего на пару минут. Макс потеет, изо всех сил старается, вертится как уж, старается нанести хотя бы один удар, но у него ничего не получается. Он ловок и силён, но ему не хватает массы тела, мощности удара; через пару лет он совсем окрепнет.