Книга Загадочный пациент, страница 82 – Элен Форс

Рита молча обходит стол, я благоразумно встаю из-за стола и двигаюсь в противоположном направлении. Симметрия – это прекрасно, но два синих глаза – перебор.

- Куда бежишь, Няша? Будь мужиком, отвечай за свои поступки!

- Не понимаю о чем ты. – и все же смех выдаёт меня. Хотел бы с удовольствием посмотреть на выражение лица Ари, когда он один улетел в свою Италию.

- ТЫ ОТПРАВИЛ АРИ в ИТАЛИЮ!!! Без возможности вернуться!

- Я? Я всего лишь врач! Откуда у меня такие возможности? Так лети за ним! У Любви нет преград!

- Какой же… ты… ТЫ… ты…

Рита перепрыгивает за стол, налетает на меня как дикая кошка, утягивая на пол. Седлает и начинает трясти.

- Ты мне всю жизни испортил!!! – она верещит и даже не замечает, как елозит по мне, только распаляя. Смешная она, так и осталась диким ребенком.

Я хватаю ее за округлую попу, наградил же Господь ее такой тугой задницей. Прижимаю к себе сильнее. Даже не сопротивляюсь, просто под шумок, делаю то, что мне нравится.

- Ты вообще слушаешь меня? – визжит и потом затихает, наконец замечая, что я уже минуты две мну ее булки. Смотрит на меня оторопело, приоткрыв рот от возмущения. Явно теряется от наглости.

Встаю, удерживая ее руками, не разрывая контакта. Укладываю на диван и располагаюсь между ее ног. Фурия пытается оттолкнуть, но сил не хватает. Запыхалась, пока бегала за мной.

- Как Ваш врач, мне нужно проверить, зажила ли рана после пирсинга. – успокаиваю ее, расстёгивая джинсы и стаскивая их вниз. Рита крутит жопой, как сумасшедшая, пытаясь отбиться.

Мне открывается взор на спортивные белые трусики Calvin Klein. Хороший выбор. Поддеваю и их стаскиваю вниз. На этот раз девчонка совсем затихает.

Я действительно хочу проверить, что все зажило аккуратно и без последствий. Мне нужна здоровая мать моих детей, и тем более без всяких шайб между ног.

Дырочка затянулась, остался лишь розоватый шрам, который со временем тоже будет не различить. Провожу пальцем по половым губкам, осматривая их. Бесноватая вздрагивает и вжимается в диван. Пусть перестанет обманывать, между ног влажно. Она хочет меня также, как и я её.

Трахнул бы на этом самом диване, и трахну в следующий раз. Оприходую на каждой плоской поверхности кабинета, но наш первый раз должен быть особенным, не таким.

- Как вообще можно было додуматься там дырявить? Даже на спор? – ругаю эту дурочку, которая тяжело дышит и не говорит мне ни слова.

- Я сама его сделала. – наконец говорит она с придыханием. - хотела привлечь твоё внимание.

Меня снова накрывает волной чувств, сожрал бы ее. Маленькую оторву, женщина с перчиком.

Накрываю ладонью ее промежность, глядя в глаза, в которых стоят слезы.

- какой же ты ребенок. – вновь целую её. Если хочет, пусть кусает. Может разодрать в клочья все лицо.

Но Рита отвечает мне на поцелуй, жмётся всем телом, стискивая бедрами мою руку. Она напоминает маленького котёнка, ластится в ожидании любви.

- Хватит дурачиться. – беру ее подбородок и заставляю посмотреть себе в глаза. – Никакого больше мата и ругательств, хватит ходить как пацан. С Левой я сам поговорю и все ему объясню. Думаю, он не будет против наших отношений. - Убираю руки и натягиваю трусы обратно. Она разочарованно смотрит на мои на руки. – Думаешь, я животное?

Выгибаю бровь. Знаю же, что у нее в первый раз, вижу это, чувствую.

Рита натягивает джинсы, продолжая хранить молчание.

Зарываюсь носом в ее шею, вдыхаю запах и тихо шепчу:

- прости меня…

Анна

Отец подорвал моё душевное равновесие, возвращая меня в то время, когда я чувствовала себя заложницей, птицей в золотой клетке.

Ходила по дому без цели, ожидая, когда мужчина вернётся домой, и мы сможем поговорить. За это время я хорошо узнала Михаила Зале, он не был бандитом с большой дороги, я бы назвала его даже благородным и честным.

Как и Луку. Он не был похож на кровавого диктора, забирающего жизни без раздумий. Дома он был примерный семьянином, глядя на них с Алисой, я испытывала искреннее восхищение и радость, что так бывает.

Я так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как пришел Майлз. С одного взгляда на меня он все понял, а может быть ему доложил Лео о разговоре, свидетелем которого он был.

Майлз просто сел в тяжёлое кресло напротив меня, настраиваясь на разговор. Закинул ногу на ногу, выглядел он угрожающе. Весь его вид говорил о том, что он доминирует и управляет, вертит мир у своих ног. Из-за этого я совсем растерялась. Было трудно начать разговор.

- Настало время поговорить о твоём брате. – сказал он, продолжая буравить меня глазами. Каждый раз, когда речь заходила о Рамазане он менялся. Становился очень раздражённым и осторожным.

И сейчас он положил руки на подлокотники и буравил меня взглядом.

- Да.

- Хорошо. Я просто покажу тебе кое-что, выводы ты сделаешь сама…

Трудно верить своим глазам, когда они видят такое о своём близком человеке.

Невыносимо больно.

Складывалось впечатление, что кто-то заталкивал мне в глотку битое стекло, которое раздирало изнутри, заставляя кровоточить все мои внутренности. Я просто медленно умирала…

Все это время Майлз просто сидел, распивая виски с закрытыми глазами. Я видела, как на лбу у него надулись синие венки. Мужчина был очень напряжен.

Он принёс свой ноутбук, открыл папку «Рамазан Басиев».

- Смотри. – сказал он, вручая все это мне, вываливая на меня все эти помои, погружая в настоящий ад.

В папках было множество фото и заметок, допросов людей, которые совершали преступления, якобы по приказу моего брата. Были собраны бумаги, подтверждающие, что он нелегальным путём присваивал бизнес.

Больше меня пугало, что брат помогал террористам, снабжал их оружием и деньгами.

Одним из партнеров моего брата был Алиев. Получается, мой брат был его марионеткой?

В это можно было не верить, сказать, что он все равно не заслуживал смерти. Наказания – тюрьмы, но не смерти. Не свинцовых пуль в затылок.

Но там было еще одна папка с двумя видео.

На одном была Алиса в разодранном свадебном платье, окрашенном местами в красное. Ее держали в каком-то заброшенном здании, измывались, пристегнули к батарее. При виде сильной и всегда такой светлой девушки в таком положении, я испытала ужас, сковавший меня так сильно, что я не могла и пошевелиться.

Это происходило наяву.

На втором был мой брат. Мне было больно смотреть и слушать это, но я заставила себя, чтобы узнать всю правду.

Рамазан был в одних брюках со множеством синяков и ранений, прикованный к стулу наручниками. Несмотря на своё тяжёлое состояние, он выглядел несломленным. Смотрел в глаза Луке, который сидел напротив него с закатанными по локоть рукавами рубашки.