Книга Нелюбовь сероглазого короля, страница 20 – Ася Лавринович

– Офигел? – завопила я.

– Тебе жалко такой мелочи для любимого мужчины? – ухмыльнулся Роберт.

– Значит, согласен? – подпрыгнула я на месте.

Господи, если бы кто-то несколько дней назад сказал мне, что я буду уговаривать Кайзера встречаться, сочла бы этого человека сумасшедшим.

– Изображать с тобой пару – худшая месть из всех, что ты могла придумать, Дэнни! Но я согласен, – кивнул Роберт, отцепил мою руку от своего рукава и сжал теплой ладонью мои ледяные пальцы. – Целоваться будем?

– Что? – опешила я: одна только мысль об этом ввела меня в ступор. – Дурачина ты! Нет, конечно.

– Кто же нам тогда поверит? – искренне удивился Роб. – Хотя бы без языка?

– Роберт, заткнись, пожалуйста! – прорычала я.

Кажется, зря я все начала… Он специально меня доводит.

– Ну… так совсем неинтересно! – пожал плечами одноклассник.

Если бы он в тот момент опять начать выкобениваться, я б его перекинула через парапет на ужин к рыбкам.

– Если хочешь еще и таблицы по истории, давай кое-что проясним, – заявила я. – Нам нужно заключить договор…

Мы уселись на рюкзаки, брошенные на ступени набережной. Вода рябыми серыми волнами плескалась недалеко от наших ног. Роб стянул зубами перчатку и достал айфон.

– В свою очередь обязуюсь давать списывать упражнения по русскому языку, делать анализ всех стихотворений по литературе… – диктовала я Роберту, который переносил пункты договора в «Заметки» телефона.

– Каждую пятницу – таблицу по истории, – подсказал Роб.

– Каждую пятницу – таблицу по истории, – повторила я как попугай. – И никаких поцелуев при свидетелях!

– А без свидетелей? – нашелся Кайзер.

– Роберт! – нахмурилась я. – Нет. Никаких поцелуев!

– А обнимашки?

– Ты рехнулся? – сердилась я.

Темные волны продолжали накатывать к нашим ногам. С парапета, зашумев крыльями, взлетела белая чайка.

– Озабоченный! Неужели тебе не хватает женского внимания?

– Я – за правдоподобность, – ответил Роберт.

– Поверь, в гимназии у всех отлично с фантазией, – фыркнула я. – Как показывает практика, и без нашего активного участия прекрасно додумают, что там у нас творится. Мы просто будем время от времени появляться вместе. И не станем ничего отрицать.

Я, чтобы немного остыть от возмущения, вдохнула сырой осенний воздух. Кайзер, поежившись от ветра, натянул на голову черный капюшон и опять принялся что-то печатать в «Заметках».

– А если я тебя поцелую? – внезапно спросил он, не поднимая головы.

– Тогда я разобью тебе лицо, – серьезно предупредила я.

– А если ты меня поцелуешь?

Я расхохоталась.

– Нет, Роб, такого никогда не будет!

– И все-таки? – не отступал Кайзер. – Условия договора будут нарушены… Ведь он уже здесь! – парень помахал телефоном. – Не на бумаге. Договор не разорвать.

– В таком случае кокнем твой гаджет, – мрачно отшутилась я. – Но этого не произойдет, расслабься!

– Уверена? – внимательно посмотрел на меня Роберт.

– Уверена ли я в том, что никогда не захочу тебя поцеловать? – я сделала вид, что задумалась. – Мм… да! Пожалуй, на сто процентов. Угомонись, Кайзер!

Я поднялась на ноги и взяла рюкзак.

– До завтра, Роберт! – и я взбежала по ступеням. – Увидимся в школе.

– До завтра, любовь моя! – отозвался Кайзер, распутывая наушники.

Я обернулась и сердито посмотрела в спину парню. А Роб неисправим.

Шла по набережной, глядя на небо, которое смущенно краснело над темной рекой. За горизонт, в сторону юга, направлялась очередная стая птиц. Я остановилась у парапета и, наклонившись, посмотрела на воду. Краем глаза заметила, что Роберт тоже встал со ступеней и направился к «председательскому» дому, в противоположную от меня сторону. Вдруг парень резко затормозил, повернулся и выкрикнул:

– Севастьянова! Ты меня из черного списка-то вытащи! Мы же встречаемся…

Я отрицательно покачала головой и, злорадно улыбнувшись, помахала однокласснику на прощание. И мы разошлись как в море корабли. Под алеющим вечерним небом.

20 сентября 20…7

Увы, свершилось. Филипп принял заявку в друзья от Виты. Я, как последняя дура, каждый вечер мониторила их страницы. И теперь вот… Почему мне так горько?

Помню, как-то хотела предложить рыжей сидеть за нашим столиком в столовой. Что ж, сейчас это не актуально. Вита на переменах так и вертится вокруг Фила. Они вместе обедают, о чем-то непринужденно болтая.

За нашим же столом с недавнего времени творится какой-то трэш. Потому что с нами тусуется Кайзер со своей компанией. Мои подруги заметно оживились, особенно Викуля, которая слишком громко хохочет над глупыми приколами Клима Елесина. Ребята постоянно о чем-то громко спорят, в шутку перебрасываясь смятыми салфетками. Сегодня Роб сел напротив меня. Пока все бурно обсуждали предстоящую контрольную по физике, я наблюдала, как Кайзер ковыряет вилкой в салате.

– Там есть лук? – спросила я у парня, пока одноклассники болтали, не обращая на нас внимания.

– Ага.

– Фу! – поморщилась я, решив, что брать его точно не буду.

Терпеть не могу лук.

– Вы о чем? – повернулась ко мне Карина, а следом за ней и остальные.

– Дэнни хочет попробовать мой салат, – сообщил одноклассникам Роберт, поддевая вилкой кусочек свежего огурца и протянув мне его через стол. – Конечно, дорогая! Держи, пончик мой сладенький.

Я с силой пнула Кайзера по лодыжке. Вернее, целилась в него… Но промазала.

– Ай-яй! – завопила обиженно Викуля. – Дашка, ты чего?

– Наверное, ногами от радости дрыгает, – предположил невозмутимо Роберт. – В предвкушении вкуснятины.

– Нет, спасибо, любимчик Робик! – ответила я. – В твоем салате есть лук, но я его не люблю…

– Ох, точно, – Кайзер отодвинул тарелку с салатом, даже не попробовав его. И громко известил остальных: – Тогда я тоже не буду. Как мне потом с Дэнни целоваться?

Ребята заулыбались, а я была готова молнии из глаз метать в сторону Роберта. Кайзер смотрел с насмешкой и вызовом. Теперь он всегда ставит меня в неловкое положение. Пора бы уже в ответ поставить парня на место. Правда, пока я еще не придумала, как… *злая рожица с рожками*

25 сентября 20…7

Спустя неделю тщетных поисков я набралась смелости и отправилась к маме за объяснениями. Только она могла припрятать ткань для паруса и реи. Конечно, для нее это ничего не значит, а для меня… практически целая жизнь. Чем они могли ей помешать? А главное – что она делала в моей комнате? Будто не для нее на двери висит табличка с предупреждением о том, что посторонним людям вход воспрещен. Кроме тети Маши… Она – не посторонняя. Она – своя.