Книга Как не слететь с катушек, страница 28 – Татьяна Луганцева

– А теперь объясните, как возникла травма у Яны? – попросил Олег Адольфович.

Мартин виновато качнул головой:

– Я встал ей на плечи…

– Что… Что вы сделали? – прервал Олег Мартина, удивлённо вытаращив глаза. – Не могу поверить… – Я, конечно, всё понимаю. Но ребята… вы же не в цирке «Дю солей»!

– Это был единственный шанс, – вздохнула Яна. – И мы его использовали.

– Я только на секунду, для опоры, – словно оправдывался Мартин.

– Я понимаю-понимаю, но тут и секунды хватит, – присмотрелся к Яне Олег Адольфович. – Давай-ка, дорогуша, ложись сюда, на столик, – и он указал на секционный стол.

Яна с трудом, с помощью Мартина, залезла на стол из нержавеющей стали.

– Устраивайся поудобнее. Хорошо, что я всех своих остальных клиентов убрал по отсекам. Ложись, ложись, всё стерильно, – успокоил Яну патологоанатом. – Он расстегнул на Яне халат. – Лежи спокойно, – сказал он. – Перед врачом не стесняются.

Мартин сделал вид, что он тоже врач. Ведь на нём был белый халат.

– Да, конечно, доктор… Не поворачивается голова, шея, как не моя, и рука…

– Онемела? – уточнил Олег Адольфович.

– Она и онемела и всё равно где-то болит. Я понимаю, что это взаимоисключающие вещи, но вот говорю, как есть. Извини, я понимаю, ты не любишь, когда больные трещат без умолку. Замолкаю, – сказала Яна.

– Нет, Яна, твой голосок звучит для меня, как музыка, – улыбнулся Олег Адольфович и принялся её осматривать.

Делал он это очень своеобразно. Очень-очень внимательно ощупывая и осматривая нежно и осторожно каждый сантиметр, вернее, миллиметр тела Яны, ощупывая каждую косточку, каждый суставчик. Яна закрыла глаза и мужественно терпела, ухватив Мартина за руку и крепко сжимая его ладонь.

Мартин очень нежно и чувственно легонько целовал её лоб, щеки, нос, губы…

– Вы отвлекаете меня, Мартин, – рассердился Олег Адольфович. – Здесь не самое лучшее место для ласк. Извольте перестать!

Мартин покорно выпрямился.

– Ну, что ж… После ваших цирковых кульбитов я готов объявить своё заключение, – сказал Петров.

– Пациентка будет жить? – закусила губку Цветкова, приоткрывая глаза.

– О, да! За это не беспокойтесь! Я сейчас попрошу вас, Мартин приподнять Яну. Да, вот так… Посадите ее и очень крепко держите. Да, под мышками, параллельно груди. Только сильно ее держите.

Яна, расширившимися от ужаса глазами смотрела на Олега Адольфовича.

– Олег, будет больно?

– Яна, я не знаю. Я с живыми пациентами редко работаю. Шучу! Больно будет! Мартин! – закричал патологоанатом, и после этого раздались резкий щелкающий звук и отчаянный вопль Яны.

Она обмякла в руках Мартина и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Зато она впервые увидела слёзы в глазах Мартина. Это ее тронуло.

– Вывих? – спросил Мартин у Олега Адольфовича.

– Он самый. Но теперь всё в порядке. Могло быть и хуже, – строго сказал патологоанатом.

– На этом всё? – испуганно спросила Цветкова.

– С плечом – да. Остались ссадины, три кровоподтёка, я бы сказал – следы борьбы сексуального характера.

– Что?! – Брови Мартина взлетели вверх.

– Но изнасилования нет! – успокоил его Олег Адольфович.

– Конечно, нет! Я же в сознании была! – воскликнула Яна. – Я и сама могу это подтвердить. Ну, хотел мерзавец меня изнасиловать, но я сопротивлялась! Чего такого? Дело житейское, – попыталась она понизить градус малоприятного известия для Мартина, так спокойно выданного Олегом Адольфовичем.

Но глаза Мартина потемнели от гнева.

– Что?! Обыденное дело?! Да… Кто?!

Яна поняла, что зря стала развивать эту тему. Очень зря.

– Ну, были у меня такие эпизоды в жизни, и что? Да мало ли идиотов! Я-то тут при чём?

– Я убью его, – выдохнул Мартин и сжал кулаки.

– Молодой человек, успокойтесь, – деликатно кашлянул Олег Адольфович, который был не намного старше Мартина. Он взял его запястье и сказал: – Да у вас пульс под сто тридцать. Возьмите себя в руки! Ничего же не случилось и слава богу. Не надо так волноваться, а то так и до удара недалеко. Давайте я вам капельки накапаю. Пустырничек, он, знаете ли, еще никогда никому не мешал… – Петров открыл стеклянный шкафчик и зазвенел пузырьками. – Вот, выпейте… – Он протянул мензурку с тёмной настойкой Мартину.

Тот махнул не глядя и вернул пустую тару Петрову.

– Спасибо.

Яна сидела молча, сосредоточенно пытаясь шевелить больной рукой.

Мартин мрачно произнёс:

– Теперь будешь ходить только с сопровождающим.

Яна улыбнулась:

– Даже в туалет?

– Маньяки-насильники тучами вьются у женских кабинок.

– Согласен, – хмыкнул Олег Адольфович.

– К каждой женщине охранника не приставишь, – вздохнула Яна.

– Не каждой женщине это требуется. А вот тебе – обязательно! – строго сказал Мартин.

– Кто бы сомневался.

– Вы как дети, честное слово. Прекратите браниться, – встрял патологоанатом. – Хочу тебе, Яночка, еще кое-что сообщить.

– А у меня еще что-то сломалось? – удивилась она. – Рука уже отходит и стала двигаться. Глядите… – Она пошевелила пальцами у них перед носом.

– Это замечательно, – сказал Мартин. – Но что вас, Олег Адольфович, еще беспокоит в Яне?

– Конечно, нужен рентген, но мне кажется, что есть трещина в ключице. Могу выписать направление, у меня есть бланки.

– Не надо! – потрясла головой Яна. – Зачем лишний раз облучаться? Я тебе верю. Трещина, значит, трещина. Хорошо, что не перелом.

– Это я виноват? – побледнел Мартин.

Олег Адольфович внимательно посмотрел на них и строго сказал:

– Ребята, вы такие чудные, честное слово. Наблюдать за вами – одно удовольствие! Я Яну такой давно не видел. От вас идет, вернее, исходит огромная энергетика. С вами рядом находиться трудно, но это – комплимент! А вы, Мартин…

– Можно на «ты», – предложил Мартин.

– Хорошо, я не очень люблю запанибратскую форму общения, трудно перехожу на «ты», но я постараюсь. Мартин, ты давно вставал на весы? Рост, вес свой знаешь? И посмотри на Яну.

– Это был единственный шанс, – вступилась за Мартина Цветкова.

– Я это понимаю. Но могло, дорогие мои, быть намного хуже. Перелом шейного или грудного отдела позвоночника, например. А так… трещина. Это не ерунда! Сейчас я сделал обезболивание, но требуется фиксация в неподвижном состоянии. Есть такие пращевидные повязки. Ее нужно носить постоянно две – четыре недели, пока не исчезнет боль.