Онлайн книга «Как не слететь с катушек»
|
– Слышь ты, мразь! – прошипел он Даларьянцу в лицо. – Ты кем себя, шваль, возомнил? Торговец человеческим телом! Ты сейчас только пикни, я тебя устрою туда, где твоя жирная туша придётся, как никогда, кстати. Ты, сволота, шутки юмора решил пошутить? Я юмор люблю… Сейчас сдавлю твою жирную шею покрепче и тебе – каюк. Понял? Я тебе доступно объяснил, урод? – Всё-всё… начальник, отпусти… Я всё понял, я понятливый… Пусти… извини… Ольшанский отпустил его и выпрямился: – Так-то будет лучше, стервец. Даларьянц тяжело дышал и потирал шею. – Так что надо-то? Спрашивайте! Ольшанский придвинул ногой стул и сел. Яна опустилась на небольшой диванчик. – Слушай меня внимательно. Род занятий твой уже не секрет, об этом мы поговорим в другой раз и в другом месте. Сейчас я хочу услышать чёткий и ясный ответ на мой вопрос: «Почему ты поменялся “точками” и с кем?» Я ясно излагаю? Даларьянц закивал лысеющей головой: – Да, конечно, ясно… Тут, знаете ли, такое дело… – Давай, не тяни, – надавил на него Ольшанский. – Иначе в другом месте поговорим. Даларьянц тяжело задышал, но через минуту открыл рот: – Профессорская зарплата – это гроши, – начал он. – Нищим и то больше подают. Появился приятель, втянул меня в этот бизнес, стали девочек «крышевать». Дальше – больше… Втянулся, засосало в это болото… – Ты, давай, на жалость не дави, – подогнал его Пётр Иванович. Яна с восхищением посмотрела на следователя. Щуплый, небольшого росточка, а настоящий мужик! Даларьянц нагнулся к тумбочке, плеснул в рюмку коньяк и выпил, поставив со стуком рюмку на тумбочку. – Я игрок, – сказал он. – Карты для меня – это всё. Слабое место моё. Сто раз зарок давал, но всё мимо… Слабоват я, сила воли отсутствует напрочь… – Ближе к делу, – предупредил Ольшанский. – Так я к этому и веду! – Марина тут при чём? – Марина? Так я её Валере проиграл. Он её и забрал. – Кто это – Валера? – поинтересовалась Цветкова. – У Валеры тоже «точка». На той же трассе. Даларьянц снова налил себе коньяк и предложил посетителям: – Не хотите? Может, фруктов, колбаски, сыра? – Спасибо, не надо, – холодно отказалась Яна. Этот человек вызывал у неё приступ тошноты. – А почему вы играли именно на Марину? Она нравилась Валере? – спросил следователь. Даларьянц захохотал, колыхаясь жирными телесами: – Нравилась? Обычная потаскуха! Случайный выбор. – Ну и что было дальше? Не тяни резину. – Прошло дня три, – продолжил Даларьянц, – звонит мне Валера и просит поменяться «точками» и девочками. Я, конечно, удивился, но он мне лапши на уши навешал, что клиентам якобы нужно разнообразие – я и повёлся. Поменялись. Но я его предупредил – это ненадолго. Яне очень хотелось запульнуть в его самодовольную рожу чем-нибудь тяжёлым. – Да… поменялись… и мои девочки погибли. Но я-то остался не в накладе, я получил всех девушек Валеры. Разницы в принципе никакой – девки одни лярвы, кикиморы болотные. – Валера не заявил свои права на этих девушек? – Валера погиб. – Вот как? – поднял брови следователь. – И каким же образом? – Дело, как всегда, тёмное. Дорожная авария, обгоревший труп. Валера трижды был под судом – его голыми руками не возьмёшь. Так вот поди ж ты… Конечно, всё списали на дорожное происшествие. Кому охота копать смерть бандита? Собаке, как говорится, собачья смерть. А он явно был чем-то или кем-то напуган. Захотел убраться со своей «точки», а денег всё-таки пожалел, вот и поплатился. Я потом кому надо на лапу сунул, мне результат экспертизы дали почитать. Там чёрным по белому написано: применялись пытки – кости переломаны. А что если я следующий? Девочек погубили, а потом моя очередь? – Даларьянц снова потянулся к бутылке, которую осушил больше, чем наполовину. Ольшанский подмигнул ему: – Значит, скрываешься в больничной палате от карающего меча? Даларьянц хмуро ответил: – А что вы бы делали на моем месте? Жить-то всем хочется… И плановое обследование никому не помешает. Кстати, мне полагается адвокат? – Когда предъявят обвинение, появится и адвокат. А пока своими силами обходись. – Я слышал, что главарь банды, убивший девушек, уничтожен? – Да, это так. Вот взгляни… – Ольшанский протянул фото главаря. – Лаврухин Анатолий Яковлевич. Не доводилось встречаться? Даларьянц аккуратно взял фото и поднёс близко к глазам. Потом, сопя, полез в тумбочку и вытащил очешник. Водрузил на нос очки в роговой оправе и снова уставился в снимок. – Ну что? – поторопил его Ольшанский. – Нет. Не знаю. Никогда не встречались, – ответил Даларьянц и отвёл глаза. – Это точно? – Точнее не бывает. – Ну что же… – вздохнул следователь и убрал снимок в папку. – Не знаешь, значит, не знаешь. Память короткая? Даларьянц напрягся и даже повысил голос до визга: – Не знаю я никакого Лаврухина! Что, я всех бандитов должен знать?! Много чести! Ольшанский успокаивающе махнул рукой: – Ну-ну… Не надо так волноваться. Прости, что отняли время. Отдыхай пока… – и он направился к двери. Яна двинулась за ним. – Только если вспомнишь что, позвони, слышишь? Это тебе сейчас ой как надо, это тебе в зачёт пойдёт. Ладно, отдыхайте пока, гражданин Даларьянц, – вздохнул следователь, и они с Яной закрыли за собой дверь в палату. Пройдя обратным путём по больничному коридору, они оказались на улице. Яна зябко повела плечами: – Кругом одни бандиты… Ольшанский усмехнулся: – Это как посмотреть… Ясно, не консерватория… Может, пойдём перекусим? Что-то я проголодался. Тут недалеко местечко знаю замечательное. Пойдём, а? Есть очень хочется. Яна отрицательно качнула головой: – Аппетита нет. Да и дела у меня. Не сердись, Пётр, хорошо? – Да как можно на тебя сердиться? – улыбнулся Пётр Иванович. – Куда тебя подвезти? Яна хотела повидаться с матерью Мартина без присутствия любимого. Ей казалось, что она так быстрее и лучше найдёт с ней общий язык. Но объяснять это Ольшанскому она не стала, а только спросила: – Слушай, а мне не показалось, что этот жирный боров соврал? Он, кажется, Лаврушина узнал. – И я того же мнения, – кивнул следователь. – Врёт, гадюка, как сивый мерин. Но ничего, я еще из этого сутенёра лапшу нарежу… Сейчас за ним будет вестись круглосуточное наблюдение. |