Книга Квантовый волшебник, страница 24 – Дерек Кюнскен

Как разум со временем стал естественным атрибутом живого, так азартные игры стали естественным атрибутом разума. Интеллект появился как структура эволюционной адаптации, позволяя людям не только осознавать пространство и окружающий мир, но и предугадывать будущие события. А азартные игры служили тестом для этой машины предсказаний – настолько хорошим, что различали сознающее и несознающее куда лучше теста Тьюринга.

Белизариус никогда не верил в тест Тьюринга. Он зависел от имитации сознания, которой было бы достаточно, чтобы обмануть наделенное сознанием существо. Однако наделенных сознанием существ обмануть весьма легко, и тест Тьюринга часто давал ложноположительный результат. Белизариусу доводилось играть против компьютеров и даже мощных ИИ, таких как Святой Матфей. Рано или поздно хороший игрок определит алгоритмы, заложенные программистами, а Белизариус был очень хорошим игроком. Случайным образом меняя стиль игры и даже случайным образом меняя порог принятия решений, ИИ лишь маскировали лежащие в основе правила их работы, и лишь на время. Играть против любого компьютера и, если сказать шире, даже против Homo quantus в состоянии фуги означало не более чем играть против фиксированного набора алгоритмов, которые можно расшифровать.

Дель Касаль встал и двинулся к столу у бара с видом на главный зал. Белизариус пошел следом. Щелкающие вразнобой рулетки, голоса делающих ставки и сдающих, радостные крики и стоны доносились до бара, смешиваясь в подобие белого шума.

– Доктор, я надеялся получить возможность поговорить с вами, – сказал Белизариус на англо-испанском.

Дель Касаль оглядел Белизариуса. Внутри его глаз определенно заработали устройства дополненной реальности, но характерного поблескивания видно не было; конечно же, у дель Касаля были самые дорогие устройства, обеспечивающие передачу информации напрямую в зрительный центр мозга, без участия посредника в виде сетчатки. И он слегка прищурился.

– Архона, – сказал он. – Ты был почти что мальчишка, когда я последний раз видел тебя в казино, и мне не кажется, что мы тогда разговаривали.

– Это так, – ответил Белизариус, взяв у официанта бокал и подходя ближе.

– Ты Homo quantus, – продолжил дель Касаль, удивленно приподняв бровь, – хотя и не лучший из них, раз ты здесь, среди нас.

Белизариус приподнял бокал.

– В квантовой фуге нет двух вещей – скотча и женщин.

Дель Касаль улыбнулся и приподнял свой бокал.

– Но помогает ли фуга в картах? – спросил он.

– Квантовое восприятие в целом дает контринтуитивные результаты, именно поэтому инвесторы не ломятся на Гаррет и не швыряют нам кучи денег.

– Поэтому мне и интересно, зачем ты здесь и хочешь поговорить со мной, – медленно сказал дель Касаль. – Десять лет назад ты был партнером Уильяма Гэндера.

– У вас хорошие источники информации.

– Подписка на сервисы сбора информации окупается.

– Я некоторое время не работал с Гэндером.

– Он сейчас за решеткой, – сказал дель Касаль. – Полагаю, надурил не того человека.

– А я сейчас занимаюсь предметами искусства другого мира.

– Да, хотя я сомневаюсь, что ты здесь, чтобы предложить мне предметы искусства, – ответил дель Касаль.

– Я почитатель вашего таланта. У меня есть проект, в котором могут пригодиться ваши умения, и я плачу куда выше рыночного уровня.

– Хороших генетиков хватает, – сказал дель Касаль.

– Но не для такой работы.

Дель Касаль прищурился.

– Возможно, нам лучше найти местечко потише, – сказал он. – У меня есть квартира при казино.

Белизариус пошел следом за дель Касалем, покидая игровые залы, мимо ресторанов, а затем по мостику через ручей. В воде поблескивали биолюминесценцией кувшинки и рыбы, светясь показной роскошью. Мозг Белизариуса выискивал закономерности. Вспышки биолюминесценции не были связаны с механическим воздействием. Растения и рыбы светились каскадами переливающихся цветов. Закономерности были восхитительны, но содержали в себе немало информации. Простая система сигналов, управляющая экосистемой и скрывающаяся за тем, что обычный посетитель принимал за световое шоу. Наверняка работа дель Касаля. А что же тут за сигнал?

Они дошли до сада, заполненного прозрачными и переливающимися, будто ртуть, растениями, поднимающегося вверх по пологому склону из спеченного реголита. Еще одна лестница со ступенями из растений с твердыми листьями вела на галерею.

– Ваша работа? – спросил Белизариус.

– «Лануа» поставили себе целью стать одним из лучших казино всей человеческой цивилизации, – ответил дель Касаль. – А это требует, чтобы его красота была уникальна.

– Эти листья, – сказал Белизариус, касаясь одного из них пальцем и пробуя на твердость, – это стекло?

– Я ввел в них гены экстремофильных бактерий, растворяющих силикаты, – ответил дель Касаль. – Создал биохимический транспорт этих силикатов и механизм депозитирования, похожий на тот, который используют жемчужницы, создавая раковины и жемчужины. Они хрупки и прекрасны, но им не сравниться в сложности с Homo quantus.

– Вы их почитатель?

– Мастерства, да, – ответил дель Касаль. – Но не цели проекта.

– В этом мы с вами сходимся.

Белизариус не стал спрашивать насчет серебристых растений, окаймляющих лестницу. Они светились иначе, еле заметно, на всем пути в квартиру дель Касаля. Тот открыл дверь и вошел внутрь. Вместо потолочных светильников наверху были светлячки, дававшие мягкий свет, будто звезды на небесном куполе. Дель Касаль пересек комнату и достал из стойки бутылку вина. Белизариус закрыл дверь и замер.

– Снова ваша работа? – спросил он.

– Я создаю красоту, когда требуется красота, но природа, в первейшую очередь, жестока и агрессивна, с когтями и зубами, – ответил дель Касаль, вытаскивая из бутылки пробку.

Стены по обе стороны от Белизариуса были покрыты чем-то напоминающим кожуру кактуса, но иглы, длинные, толщиной в палец, были направлены на него.

– Длинные зубы эти, – сказал Белизариус. – Звериные?

Дель Касаль наполнил один бокал, но второй оставил пустым. Отпил и обернулся.

– Только растительные, – ответил он. – Я добавил чувствительные в инфракрасном диапазоне фоторецепторы, дабы они были способны отслеживать… цели. Наросты в основании игл представляют собой пузыри под давлением, вроде тех взрывающихся капсул, которые некоторые растения используют, чтобы разбрасывать семена, однако ни одно природное растение не в состоянии достичь того давления, которое получил я. Если хотите понять масштаб, то это на уровне дымного пороха.

– А каков спусковой механизм?

Дель Касаль постучал пальцем по своей голове.

– Мои мысли передают радиосигнал через нейроимпланты. В основаниях наростов антенны, растущие в форме фракталов, в целях снижения размера. Они реагируют лишь на одну частоту, а остальное, как говорится, просто передача сигнала.