Онлайн книга «Яблоко возмездия»
|
Список контактов в новом телефоне почти пустой. Собственно, помимо Геннадия Айзеля, транспортного магната и любящего отца, есть только номер администратора мизераблей Николая Сергеевича, перепутать сложно. Ну, нажимай же…» Палец отдернулся рефлекторно, будто от горячего. И какая-то легкость наступила, будто должен был сорваться в пропасть, но чудом удержался на самом краю. И снова мысли забегали по второму кругу. Как помочь ребенку, если сам в бегах? Денис не очень понимал, сколько прошло времени. Из прострации его вывел голос врача. – В общем, все в порядке, обычное сотрясение мозга у мальчика. – Реаниматолог говорил очень быстро, уже явно торопился куда-то дальше. – Правда, в сознание он пока не пришел. Но стабилен. В любом случае, мы его переводим в неврологию, там в палате интенсивной терапии можете его навестить. Только сильно не тревожьте – покой и тишина ему сейчас важнее всего, да и у детей все не как у взрослых. Тем более у этих, из Зоны… И где искать эту неврологию? Нормальной схемы больницы, кажется, не существовало в природе. Немногие указатели, кое-где висевшие на стенах, явно устарели и только вводили в заблуждение. Журналист решил отправиться вновь к регистраторше с длинными ресницами. – Скажите, пожалуйста, где у вас отделение неврологии? – Восьмой этаж соседнего корпуса, – процедила та, не отрываясь от компьютера. Денис раньше в больницах не лежал, но это отделение неврологии точно соответствовало обычным описаниям больниц. Большой длинный коридор с множеством дверей и медсестрой-царицей, которая сидела посередине за своеобразным ресепшен и хмурила выщипанные брови. – Скажите, в какой палате Семен Айзель? – Молодой человек, сначала снимите куртку и бахилы наденьте, вы же в больнице! Ребенок в ПИТе, это в конце коридора, я вас проведу. Вербицкий натянул шелестящие бахилы на кроссовки, бросил куртку на банкетку перед входом в палату. Внутри было две кровати с поднимающимися бортиками. И на одной лежал наследник влиятельного бизнесмена… Если бы не пучки проводов, маска с кислородом на лице и два монитора с меняющимися цифрами, можно было подумать, что он просто спокойно спит, набегавшись с друзьями. – Лезут в уличной одежде к детям. Вас вообще кто-то воспитывал? Элементарных вещей не знаете! – продолжала возмущаться «царица». – Вот. Сразу нажмите, если вдруг ему станет хуже. – Она показала кнопку вызова персонала и степенно удалилась. Денис сел на узенький табурет рядом с кушеткой. Сенька… Что же с тобой такое, что ты никак не хочешь приходить в себя? А вдруг это летаргический сон? Он ведь может длиться годами! Ужасно, но что, если ему так будет лучше? Можно только представить, какой ужас для ребенка видеть свою мать в абсолютно нечеловеческом состоянии, он же наверняка помнит ее нормальной! Представить себя на его месте: вот тебе семь лет, ты учишься в первом классе… Хотя Сенька вряд ли успел поучиться в школе до момента своего похищения. Вспомнилось далекое первое сентября. Нелли нарезала роскошный букет гладиолусов из палисадника и торжественно повезла внука на маршрутке в лучшую анапскую школу. И вдруг представилась она – бабушка, бегающая на четвереньках с безумными нечеловеческими глазами. А вдруг это лучше, чем лежать неподвижным бревном, оставаясь при этом в полном сознании? Правда, такого выбора тоже никто не предлагает. В жизни всегда слишком мало выбора, кроме тех случаев, когда приходится выбирать между двух зол. Вот что прикажете сейчас делать с Сенькой? Глаза мальчика неожиданно открылись. Он с любопытством огляделся: – Динька, это ты? А где дядя Костя? Пойдем домой. – Сенька! Ты чего! Тебе нельзя никуда идти! Ты в больнице. – Почему нельзя? Я хочу домой. Маска мешала ребенку говорить. Поколебавшись немного, Денис снял ее, посмотрел внимательно на Сеньку. Вроде выглядит нормально, и даже лицо уже не такое бледное. – У тебя что-то болит? – Нет. – Мальчик внимательно посмотрел на потолок, будто искал там ответ. – Вообще-то я пить хочу. – Сейчас поищу. «Наверное, ему можно пить. По крайней мере, никто не говорил, что нельзя. Только кулера нигде не видно». Журналист решил спросить насчет питьевой воды у царственной медсестры, но не успел выйти. Дверь открылась, и в палату вошел Геннадий. – Э-э… – получилось вместо «здрасте». – Я как раз… это… собирался вам звонить. Господин Айзель прошел мимо Дениса, будто не заметил его. – Сенька! Ты как, сынок? Как себя чувствуешь? – Папа? – Ребенок заерзал на кровати. Сразу стало очень заметно, что он привязан проводами датчиков, монитор стал отсчитывать пульс чаще. – Ты тут? – А где мне еще быть? Моего сына зачем-то положили в больницу, я собираюсь забрать тебя домой. Не хочешь же ты лежать в палате? – Да, – дрожащим голосом сказал мальчик, – я хочу лежать здесь. Мне здесь нравится. Геннадий негромко посопел пару секунд. – Так. Не дури. Поехали домой. У тебя там много игрушек осталось, компьютер, планшет. Помнишь? Все эти вещи тебя ждут, скучают. Губы Сеньки упрямо сжались, глаза покраснели. – Они неживые вообще-то, ты сам мне говорил. Значит, они не умеют скучать. – Ребенок после дэ-тэ-пэ, он вообще чудом жив остался, ему требуются наблюдение врачей и уход, – вмешался Вербицкий. «Неужели не получится вразумить этого директора мизераблей? Но тот упорно делает вид, будто не видит меня и не слышит. Что же это он, пытается показать, что я плохо сработал? Я должен был ему первым делом доложить о происшествии, а не мчаться в больницу вместе с его сыном?» Господин Айзель тем временем напустил на себя беззаботный вид. – Сенька, дружище, ты же здоровый. Просто устал немного. Я сейчас все улажу, и мы поедем домой. – Я хочу к дяде Косте. – К какому дяде Косте? Забудь про него! Ты больше туда не поедешь! Пока я жив – никогда! – Обычно спокойный Геннадий вдруг сорвался на крик. – Почему, почему какой-то дядя Костя тебе важнее родного отца? Что он тебе хорошего сделал? Ты знаешь, что это за дядя Костя? Почему ты вообще доверяешь кому угодно, только не родному отцу? Я выполнял все твои капризы, заботился о тебе, вот только ценить это тебя не научил. Ничего, все впереди. Придется научиться! Лицо Сеньки сморщилось, он попытался захныкать. – А ну, не реви! Кому сказал! Давай вставай, мы уезжаем! Прямо сейчас! – Геннадий начал резво отклеивать датчики от плачущего ребенка. Денис незаметно нажал на кнопку вызова. Через минуту в палате появилась медсестра с бровями ниточкой. – Вы что делаете? – закричала она. За ней вошел врач в помятом халате. Айзель оглядел всех с недоброй усмешкой: |