Онлайн книга «Черный ход»
|
Неестественной была цель, выбранная взглядом. Рут демонстративно сделала шаг в сторону, выходя из-под прикрытия мэра. Взгляд Джефферсона последовал за ней, словно приклеенный. Мэр не интересовал медведя, ложный Пирс – тоже. Впору было решить, что состоятельного угольщика охватило пламя страсти к заезжей красотке, но всего воображения Рут не хватало, чтобы поверить в подобный поворот событий. Сцена на балконе? «Как ты попал сюда? Скажи, зачем? Ведь стены высоки и неприступны. Смерть ждет тебя, когда хоть кто-нибудь тебя здесь встретит из моих родных… [42]» Нет, Шекспир в Элмер-Крик смотрелся так же, как и во множестве других провинциальных городков – натужным балаганом. «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» «Гамлет» имел больший успех. «Что я тебе? – мысленно спросила Рут у медведя в шинели. – Кто я тебе? Потому что мне ты никто…» 2
Рут Шиммер по прозвищу Шеф Вильям Джефферсон не отвечает. Вместо него реплику подает Фредерик Киркпатрик: – Мистер Редман? Мэр наклоняется над перилами, рискуя упасть: – Как я рад вас видеть! Ну, теперь у нас точно будет порядок. Сами видите, Дрекстон давно мышей не ловит. Что он натворил, это же уму непостижимо… Голос мэра срывается на визг: – Мистер Редман! Вы ужасно выглядите, что случилось? Кобыла гарцует под ложным Редманом. Всадник сдерживает ее с большим трудом. Рут ясно видит, скольких сил стоит лже-Джошуа удержаться в седле. Тело, пострадавшее от рук китаянки, подводит нового хозяина. Лишь железная воля захватчика заставляет это тело подчиняться – так же, как ложный Редман принуждает к повиновению кобылу. Лицо заместителя шерифа знавало лучшие времена. Синяки, ссадины, левая бровь рассечена, глаз заплыл – не лицо, тыквенный фонарь ко Дню всех святых. Тем не менее, это лицо Пола Морфи, шахматиста и параноика, дающего сеанс одновременной игры вслепую. Поставь ложного Редмана рядом с ложным Пирсом – братья-близнецы, если понимать, о чем речь. – На меня напали, сэр! – кричит ложный Редман. – Когда? По дороге сюда? – Нет, дома. Ночью, сэр! – Кто? – Не могу знать, сэр! Преступник скрылся. Все замирают, от конторы до салуна. – Но одно я знаю точно, сэр… Все слушают. – Это был индеец, сэр! Он хотел зарезать меня, вот нож… Лже-Джошуа высоко поднимает нож. Это «Green River Dadley Universe» – обычный мясницкий нож с деревянной рукояткой. Таких полно в любой лавке – и в любом индейском племени отсюда до Техаса. Ножи «Green River» популярней охотничьих, в год продается не менее пяти тысяч клинков. – Индеец? Вы подтверждаете, Сэм? В отличие от своего приятеля Сэмюель Грэйв пришел пешком. Рут ждет, что чернокожий блюститель закона возразит, но нет, Сэм кивает: – Да, сэр! В конце концов, если Джош говорит «индеец» – пусть будет индеец. Зачем Джошу врать? Признаться в том, что сам он мерзавца не разглядел, Сэму не позволяет гордость. – Так точно, сэр! Вот и мисс Шиммер подтвердит, и преподобный… У Рут спирает дыхание. Еще минута, и она нашпиговала бы подлеца свинцом. К счастью, ее свидетельством никто не интересуется. Мэр что-то лихорадочно соображает, чуть ли не подсчитывает на пальцах. Где-то маячит выгода, понять бы, где и сколько. – Он дрался как дьявол! – аккомпанирует лже-Джошуа размышлениям мистера Киркпатрика. – Нож я у него выбил, но он вцепился в меня, будто сокол в кролика, сэр! Стыдно признаться, но я спасовал перед этим дикарем. Если бы Сэм не добрался до револьвера, он бы прикончил меня! Даю вам слово, сэр, я жив лишь благодаря Сэму… – Индеец мертв? – Нет, сэр! Он прыгнул в окошко и удрал. Только пятки засверкали, сэр… – Это был он! Уверяю вас, он! – Кто, сэр? – Беглец! Молодой дикарь, спутник Горбатого Бизона! – Ну, не знаю, сэр. Если вы так говорите… – Да! Говорю! На вас напал он и никто другой! – Не стану спорить, сэр… – И после этого у них хватило наглости явиться ко мне? Отказаться от сделки? От всех договоренностей?! Шериф, вы меня слышите? К мошенничеству добавьте покушение на вашего заместителя! На заместителя и помощника! Мэр счастлив. Он уже видит эшафот и виселицу. Нет сомнений, мистер Киркпатрик позаботится, чтобы виселицу увидели и Горбатый Бизон с Серой Совой. Если выбирать между петлей и подписью на купчей – дураку ясно, что выберет разумный человек. Даже если он дикарь. 3
Джошуа Редман по прозвищу Малыш – Вильям Джефферсон! Что? Кто? Откуда?! На площади объявляется новое действующее лицо. Простите, сэр, не лицо – лица. К лицам прилагаются руки, ноги, скверные характеры и чертова уйма огнестрельного оружия. Впереди идет МакИнтайр-старший – владелец скобяной лавки, отец погибшего Освальда. В руках лавочник держит винтовку Спрингфилда сорок пятого калибра. Не сказать, чтобы с винтовкой он выглядел грозней обычного, но вслед за лавочником валит целая армия: двоюродный брат Джейк со взрослым сыном, еще какие-то мужчины – родственники, друзья семьи. Пара дробовиков, четыре револьвера, винтовка Генри… – Вильям Джефферсон! Ты убийца! – Мистер МакИнтайр, при всем уважении… – Ты убил моего мальчика! – Мистер, придержите язык! Джефферсон хватается за кобуру. Но дуло «спрингфилда» уже смотрит ему в лоб. – Я приговариваю тебя к смерти! Грохочет выстрел. Просвистев у виска Джефферсона, пуля ударяет в резной столбик веранды. Брызжут острые щепки. Одна вонзается в щеку шерифа Дрекстона. Хорошо еще, не в глаз. Шериф хватается за лицо, визжит свиньей под ножом: – Убили! Меня убили! Всем хороша винтовка Спрингфилда. Жаль только, однозарядка. Зато армейская, и штык примкнут по всем правилам: швейная игла портнихи Смерти. – Умри! – рычит лавочник. И бежит прямо на Джефферсона с винтовкой наперевес. Пятьдесят ярдов. Нет, не добежит, сэр. Пальба начинается, как любая неприятность: сразу и везде. Грохочут дробовики и револьверы, гулко ахает винтовка Генри. Люди Джефферсона бросаются врассыпную, спеша найти укрытия. Револьвер самого Джефферсона трижды плюет свинцом. Первый выстрел – промах, зато вторая и третья пули находят цель. Из пятидесяти ярдов МакИнтайр успевает выбрать едва ли половину – спотыкается, падает ничком, выронив оружие. |