Книга Рубежники, страница 24 – Варвара Давлятшина

– Э-э-э, нет, – яростно замотала я головой. – Ни за что!

– Лиза! – повысил голос Карат. – Подойди.

Вместо этого я стала пятиться, да только Конек успел перехватить. Взял за свободную руку и проникновенно заговорил:

– Лиза, смотреть тебе не нужно, наоборот, закрой глазки. Я подведу тебя ближе.

– Точно не нужно? – сглотнув, переспросила я. – Сто процентов?

– Сто пятьдесят. С открытыми глазами ты Карату ничего не покажешь. Забыла разве?

Честно говоря, забыла. Как представила, что на мертвеца любоваться заставят, так все на свете забыла.

– Хорошо, – кивнула неуверенно я. – Постараюсь.

И тут же зажмурилась изо всех сил. Чиститель приобнял меня за плечи и, подтолкнув, вынудил сделать несколько шагов вперед.

– Ни зора не вижу! – Судя по интонации, Карат выругался. – Сделай милость, покажи.

Блин, и что ему от меня еще надо?! Пришла, стою, глаза закрыла.

– Лиза! Побыстрее.

– Не знаю как, – нервно ответила я. – Не успела расспросить Улыбку, как ты явился. Помешал.

– Просто пожелай не видеть, ничего сложного, – буркнул Карат. – Сейчас и этой малости хватит.

Угу, ему все просто. Впрочем, заставить себя не хотеть увидеть страшную картинку мне удалось быстро. Хотя странность подобного проявления способностей видящей поставила меня в тупик.

Обязательно разузнаю у наставницы все, что только можно. И даже больше.

– Молодцы, – похвалил Конек. – Все замечательно видно. Вы с Кьякой умницы.

– Похоже на крустула, – перебил его воитель. – Что скажешь?

Чиститель отпустил мою руку, отчего я сильно взволновалась. Затем он, скорее всего, подошел к трупу.

– Похоже, – протянул устало. – Борозды на теле один в один, да и печень вырвана. Мало кто ее потребляет.

После его слов у меня во рту появилась противная горечь. Чую, мороженое, съеденное в парке, скоро вырвется наружу.

– Да и слюни специфически пахнут. Точно один из них.

Ужас, он его еще и нюхает! Какая мерзость!

Горечь во рту усилилась.

– Смотри, Карат, этот отморозок даже следы за собой не прибрал. Впервые такое вижу. Обычно после них только капли и остаются.

Думать, какие такие капли остаются после монстра, мне совсем не хотелось. Вот только воображение решило иначе.

– Нашим легче, – жестко ответил Карат. – Короче, веди Лизу, я вперед. Вряд ли крустул успел далеко уйти после столь сытного обеда.

Все, я не вынесла. Согнулась в три погибели и позволила организму расстаться с излишками. Меня, естественно, не похвалили, но хоть вывели из туалета на свежий воздух и дали попить. Глаза открывать так и не позволили.

Как только я немного пришла в себя, пошли по следу. Вчетвером. Чара оставила свидетеля одного.

Оказалось, Конек не только успевал меня вести, но и затирал следы нашего присутствия, а также пиршества монстра. Как уж он это делал, было для меня пока загадкой. И хорошо, новых комментариев я просто бы не перенесла.

Шли не так чтобы долго, минут пятнадцать – двадцать по моим внутренним часам. А потом Карат велел остановиться.

– Похоже, завалился в сторожке, – шепотом сказал он. – Дальше не пошел. Странно, не находишь?

– Очень, – согласился Конек. – Одни с Черепом не ходите, подстрахуем. Не ясно, что он задумал.

– Придется. – В голосе воителя слышалось недовольство.

Видно, привык работать в паре с псом и остальных считал помехами.

– Так, Чара, остаешься с Лизой, – начал командовать он. – В сторожку не заходите, встанете со стены, где окон нет. Надеюсь, ее силы хватит.

Ведьмочка прошипела что-то непонятное, но спорить не стала.

– Лиза, отпусти ведена, – добавил воитель. – Сверху он будет транслировать и усиливать твою силу и в случае чего тебя прикроет. Поняла?

Я судорожно кивнула. Что-что, а расставаться с Кьякой совсем не хотелось, но пришлось.

Птица взлетела бесшумно. Или это удары моего сердца заглушали все звуки. Но одно оставалось понятным: без нее я будто снова осиротела.

А дальше Карат сказал:

– Вперед.

И время словно остановилось. А потом полетело быстро-быстро. Звуки вернулись, слух стал невероятно острым, будто желая компенсировать временную слепоту. Подключилось и осязание, я буквально кожей ощущала колебания воздуха: дыхания – своего и Чары; всплеска от резко распахнувшейся двери; потоков, идущих сверху от крыльев Кьяки.

Чей-то вопль боли не стал неожиданностью, но оттого менее пугающим не сделался. Зато звук, похожий на скрежет металла, заставил вздрогнуть и покрыться мурашками. Рядом заволновалась Чара, зашипела Тьма, закричала с неба моя птица. Где-то близко захрустели ломающиеся доски, тут же пахнуло плесенью и кровью. Раздалось рычание.

– Зор вонючий! – выругалась ведьма и с силой толкнула меня в спину.

Я закричала и повалилась вперед, автоматом выставив руки перед собой. Сгруппировалась, перелетела через голову, чудом не пробороздив лицом землю. Глаза, конечно же, открыла, о чем тут же пожалела. Напротив, в шагах пяти – семи, скалилось создание, напоминавшее мутировавшего ленивца. Белое лицо-маска на фоне бурых волос, длинные конечности, спутанная шерсть по всему телу, огромные ногти на руках-лапах. Но если настоящий зверек вечно улыбался, то его чуждый родственник был зол, чего и не скрывал. А еще не сводил с меня красных глаз.

– Ты умрешь, видящая. Умрешь! – прорычал он.

Я испуганно попятилась. Ведь между мной и им был только Череп.

Пес, казалось, стал еще больше и массивнее. Он не лаял, не рычал, вообще не издавал шума. Череп замер, будто каменное изваяние. Лишь напряженные, напружиненные задние лапы доказывали, что арма ждал подходящего момента, чтобы впиться клыками в незащищенное горло монстра.

И момент настал.

– Лиза, глаза! – завопила Чара.

Я тут же зажмурилась вдобавок закрыла лицо ладонями, приказывая себе не видеть чуждого. Хотя меньше всего хотела потерять единственную возможность защититься.

Меня тут же дернули назад, убирая с линии направления атаки.

Раздались звуки борьбы, приглушенное рычание, взвизги, ругань, воинственные крики Кьяки. В нас полетели комья земли, запахло вырванной с корнем травой.

– Череп, держать! – услышала я команду Карата.

Хотела открыть глаза, но Чара не позволила.

– Рано, – не хуже Тьмы зашипела она. – Иначе уйдет.

А дальше время опять начало тянуться неимоверно медленно, пока наконец я не услышала:

– Открывай.