Книга Гречишный мёд, страница 118 – Ольга Гринвэлл

— И мне скоро не будет одиноко. Скоро придёт Весна.

— Ещё зима толком не началась, ба, — пробормотала я.

Услышала тихий смех, а затем удалявшиеся шаги.

Сон как рукой сняло. Я села на кровати. Сердце стучало так сильно, что болезненно отдавало в ребра. Весна? Я окликнула собаку, которая дремала на коврике. Она с трудом приподнялась, потянулась и подошла ко мне, слегка повиливая хвостом. Я обняла ее, прижалась к ее шелковистой холке.

— Подружка моя, старенькая... — слезы потекли по щекам.

Псина слизнула их своим широким розовым языком, с грустью глядя на меня  мудрыми янтарными глазами.

Она пробыла со мной ещё два дня. В тот вечер я пошла протопить баню — новую, которую построил к моему приезду дядя Андрей. Позвала с собой Весну, но она только печально смотрела на меня, положив голову на лапы.

— Пока, — сказала я, целуя ее в нос. — Я скоро.

«Пока», — донеслось до меня.

«Скоро» не получилось. Дрова были влажные, плохо разжигались, валил сизый горький дым... Когда я вернулась, сразу ощутила странную тишину. Другую. Бросила взгляд в угол на собачью подстилку: Весна лежала в той же позе — морда на лапах. Только теперь глаза ее были полуприкрыты и неподвижны. Она ещё была тёплая, но тело уже стало отвердевать. Сев на пол, я закрыла лицо руками, безудержно плача.

* * *

Я подъехала к станции на своём новеньком блестящем внедорожнике, вызывавшем отчаянную зависть у бывших одноклассников. Поезд уже прибыл на станцию. Сразу увидела друзей. Просигналила и, не удержавшись, выскочила из машины и бросилась к ним. Как же я соскучилась! С ними я ассоциировала все то, что так любила — детство, проведённое в таежном посёлке, прогулки по камням быстрой, но обмелевшей речки, запах дыма от костра. А ещё они напоминали о жизни в столице, которую я тоже успела полюбить за ее необычайную многогранность.

— Ой, Улька, тебя не узнать! — Раиса разжала объятия, оглядела меня ещё раз. — Разве скажешь, что ты запросто можешь вышагивать на десятисантиметровых каблуках?

Я рассмеялась.

— Могу-могу, ещё есть порох в пороховницах, — повернулась к Ромке. — Ну привет, друг!

Мы крепко обнялись. 

Пока ехали, болтали о всякой ерунде, в основном про всякие политические новости.

Закинув дорожные сумки к Рае домой, поехали сразу ко мне. Вчера весь вечер я готовилась к приезду гостей: сварила уху, налепила пирогов с капустной начинкой, замариновала карбонат из кабана. Ромка достал из рюкзака бутылки со спиртным. Рая всплеснула руками.

— Как же ты мне напоминаешь Макса! Он так же вынимал пузыри из сумки, едва заходил на порог. Какое же время было!

— Расскажи мне о нем, — я оторвалась от стены, у которой стояла, с улыбкой наблюдая за суетившимися друзьями.

— А, да чего там рассказывать? Жалко Ваньку до слез. Они были закадычными друзьями с Максимом, как братья, — девушка вздохнула. — А что ты хочешь про Макса услышать? Ты его знаешь лучше меня — у него работала. Баб у него постоянных нет после того, как его Маринка бросила.

— Маринка? — нахмурилась я. — Какая Маринка?

— Да дура одна. На деньги позарилась, — Рая хмыкнула. — Давно это было. Максим тогда только из армии пришёл. А вообще, Ульян, твой Макс мне ужасно нравился. Я на него виды имела, но он ни-ни. Эх...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока мы заканчивали накрывать на стол, Ромка потихонечку наливал в стопки беленькую, ухитряясь обслуживать себя в два раза быстрее. Я подошла к нему со спины, обняла его.

— Ромка, не увлекайся. Совсем скоро ты мне будешь нужен трезвый как стёклышко. Даю три дня на то, чтобы ты был в хорошей форме.

— Припахать хочешь?

— Не угадал, — я выпрямилась и торжественным голосом произнесла. — Ко мне вернулась Родовая Сила! Та-дам!

Райка уставилась на меня с изумлением. Она все ещё с недоверием относилась к рассказам Ромки о моих способностях, но я видела, что ей очень хотелось в это верить.

— Ромочка, хочу выполнить своё обещание, данное ещё в глубоком детстве.

— У-у, это что, мы теперь в Щвейцарию не поедем? — растерянно протянула Рая, хотя в глазах у неё сверкали веселые огоньки.

— Нечего пускать деньги на ветер. Лучше потратить на что-то более стоящее.

Мне так хотелось опробовать на своём друге знания, почерпнутые из стариной бабушкиной книги. Я знала, что это единственный шанс для Ромки. Хорея — генетическое заболевание, для излечения которого ещё нет средств в современной медицине. А у меня есть совершенно другие возможности, данные мне высшими силам. Я помнила обмороженные руки Макса с уже начинавшейся гангреной.  Никакая, даже самая дорогая в мире клиника не избавила бы тогда Максима от ампутации.

Весь вечер мы проговорили о ближайших планах на будущее, я рассказывала местные новости, а Рая с Ромкой рассказывали о том, что происходит в Москве. Пришёл дядя Андрей, и мы все вместе помянули Ваньку и его невесту.

* * *

Мы отослали мужиков ночевать в поселок, а сами с Раей остались у меня. Хотели пошушукаться по-девчачьи, поговорить по душам.

Я постелила пуховую перину, и она благостно растянулась на ней. В золотистом свете ночника видела, как подруга улыбается.

— Ох, Улюшка, как же я соскучилась по нашим местам, по лесу.

— Не думаешь переехать обратно?

— Это как Ромка скажет. Если бы работа здесь была, хотя...

Она замолчала.

— Что?

— Слышала, какой-то нувориш вложил в наш район кучу бабла и хочет здесь хозяйство отгрохать.

Я взвилась от возмущения:

— Что значит — купил? Это государственная земля. Откуда ты это знаешь?

— Ромкиному отцу председатель сказал. Сам довольный, говорит, наконец-то дороги нормальные сделают.

— Угу, и лес вырубят, чтобы виллы для своих настроить.

— Ой, не знаю уж, — Рая вздохнула. — Слышала, что хотят отряд для охраны леса организовать.

— А я? Как же я? Неужели я так плохо свой хлеб отрабатываю, что им ещё кто-то нужен?