Книга Дочь Генерала. Книга 1, страница 19 – Марина Кистяева

– Ты безумно сладкая, Даша. Скажи… – он замолчал. Создавалось впечатление, что он с трудом сдерживается, что ему трудно говорить. С чего? Она не понимала. – Скажи мне, у тебя кто-то есть? Был? Ты девственница?

Глаза Даши распахнулись. Жар, что окутал тело, устремился к щекам. Она покраснела.

Мысли путались, сбивались перепуганными птицами. Они метались в голове, Даше никак не удавалось сосредоточиться на чем-то важном. Вопрос Григория смутил её. Мальчишки в школе и не такое спрашивали, не так подтрунивали, она всегда достойно держала ответ, не тушевалась.

С хозяином этого дома всё было иначе.

Даша медленно кивнула.

Он нахмурился.

– Черт… Слишком много вопросов, Снегурка. Давай так. Ответь на один. Последний. Ты девственница?

И снова со стороны Даши последовал медленный кивок.

ГРИГОРИЙ

Эти секунды показались вечностью.

Григорий слышал, как бьется его сердце. Отдает набатом в ушах.

Простой вопрос! Очень!

А хотел услышать, что к ней никто не прикасался. Что она невинна.

Что она девочка. Во всех отношениях.

И вот её кивок.

У Зимина что-то сдетонировало внутри, собственнические инстинкты и так проснувшиеся не вовремя, активировались до предела. Некто древний и первобытный внутри него завопил от ликования.

– Спасибо, что ответила, – он старался сохранить контроль.

Не сорваться.

Не проверить.

Если он войдет пальцем в её лоно, он почувствует перегородку? Или нет?

Твою же мать…

Кровь запульсировала в висках, в глазах помутнело.

Ночью он спал отлично. Уложив Снегурку себе на грудь, он провалился в сон. Проснулся первым. И сразу потянулся к ней. Сначала смотрел, как она спала. Любовался.

Реснички красивые. Длинные. Порхали едва ощутимо.

Его заполнила нежность.

Он не мог не поцеловать Снегурку.

Она откликнулась. Робко. Не забилась в истерике, не огрела его по голове ночником, хотя он и был готов к такому развитию событий.

Нет.

Она пробовала его.

И Грише снесло голову. Напрочь.

Как не сорвался в безумие, не натворил дел, вовремя остановился, не понял.

Даша лежала под ним, разрумянившаяся, открытая.

Она доверилась ему.

Он переместил тяжесть тело на одну руку, второй дотронулся до щеки. Даша сразу же отреагировала – дыхание сбилось.

– Даша, то, что ты девственница… Это очень многое меняет, Снегурка, – он продолжал исследовать её лицо, ловя малейший отклик. – Такую ценность надо беречь. И я буду. Понимаешь меня? Я очень хочу, чтобы ты сейчас соединила воедино всё, что от меня услышала за последние пять минут. И сделала правильные выводы. Ты очаровательна. Такая сводящая с ума нежность. Хочу снова тебя поцеловать. Но если сделаю повторно, уже не смогу остановиться. Поэтому я ухожу. Жду тебя к завтраку.

Ещё один день в снежном плену.

После завтрака Гриша с Антоном вышли на улицу, надев предварительно комбинезоны и защитные очки.

– Не, Григорий Максимович, такой пурги я точно ещё не видел. Снегоуборочную выгонять?

– Давай обе.

Он не прочь размяться. Физическая работа прекрасно выгоняла дурь из головы.

А у него её сегодня хоть отбавляй.

И ещё спермотоксикоз.

Ему надо проветриться. И уйти из дома. Хотя бы на пару часов. Завтрак они пережили.

Что дальше – пока сложно.

На улице – самое то. Мороз где-то по ощущениям в районе минуса десяти, но из-за ветра чувствовался острее. Ветер завывал, снося с деревьев и крыш большие снежные ворохи дополнительно к тому, что валило с неба.

– Хорошо-о-о, – протянул Антон, останавливая первую снегоуборочную машину рядом с ним.

Хоть кому-то метель доставляла радость.

Григорий покосился на своего водителя. Парень вел себя сегодня адекватно, с Дашей держался сдержанно. Вот и правильно. Вот и славно. Ибо – нечего.

Ещё немного и Гриша превратится в огнедышащего дракона, охраняющего своё богатство.

Мужчина улыбнулся, подходя к машине.

Да, хорошо…

Он поднял голову и, несмотря на плотную снежную завесу, увидел Дашу, стоящую у окна в спальне. Девушка за ними наблюдала. Она не шуганулась в сторону, не попыталась сделать вид, что не смотрит на него. Наоборот, подняла руку и робко помахала. Жаль, он не смог рассмотреть улыбается она или нет.

Чистить снег необходимо, иначе беда будет.

Антон, утопая в сугробах, выдвинулся за второй снегоуборочной машиной. Гриша завел свою…

Зашел домой, умытый снегом по самое не балуй.

– Григорий Максимович, может, сауну?

– Давай.

Седой интуитивно посмотрел в сторону лестницы, отряхивая с себя остатки снега. Его взгляд искал хрупкую девичью фигурку. Её по близости нигде не наблюдалось.

Жалко. Снова спряталась у себя? Засела, как мышка в норке?

Про то, чтобы пригласить Дашу принять сауну вместе с ним речь не шла. Но помечтать-то можно?

Зато на кухне их ждал свежесваренный борщ. Даша улыбнулась при виде уставших мужчин. Указала рукой на стол.

– Спасибо, ты вовремя Снегурка, проголодались.

Антон топтался позади.

Гриша прошёл в ванную, сполоснул лицо. Посмотрел на своё отражение в зеркале.

Седых волос прибавилось. Очень часто люди, впервые видевшие его, тушевались. Да и придумывали сразу себе черте что. Молодой, а седой. Значит, что-то такое было в жизни, отчего поседел. Полет фантазии не ограничивался ничем. Григорий не разубеждал. Почему бы и нет? Ему порой даже интересно было послушать нелепицы и новые факты его биографии.

На самом деле всё просто. Генетику никто не отменял. Его прадед также рано поседел. По рассказам, тот отшучивался, что это аристократические корни пробиваются.

Зимин к седине относился ровно. Его своя внешность устраивала. Да, годков прибавляло, но это не самое страшное для мужчины.

Еще раз брызнул холодной водой в лицо, промокнул полотенцем и пошел обедать.

Дашу он поймал на выходе из кухни.

Снова пыталась сбежать.

Вот же!

Точно привяжет к кровати.

Напросится.

– Даш, ты куда?

Она мотнула головой, показывая на накрытый стол.

– Пообедай с нами, – чуть понизив голос, попросил он.