Онлайн книга «Никогда не говори «навсегда»»
|
— Нелли, ты чего? — с изумлением спросил Алексей. — Случилось что-то? — Нет, все в порядке! — Нелли засмеялась и повисла у него на шее. — Господи, Лешка, я такая дура… Улька Акулова мне голову заморочила. Понимаешь, я ей сказала, что ты у Петренко дома работаешь, а она мне… — Все ясно с твоей Акуловой! — рассердился тот. — Нет, ну а ты-то зачем ее слушаешь? — Лешка, я просто дура… — Нелли была в какой-то эйфории. — Ладно, я все равно уже домой собирался. — Он захлопнул ноутбук. — Очень устал… Он стал одеваться, а Нелли еще раз, машинально, осмотрела комнату. — Какой же твой Петренко грязнуля! — укоризненно произнесла она. — Вещи все раскиданы — словно ураган прошел… А это пятно на ковре! Такой хороший ковер испортил… Нет, ему определенно пора жениться! — Да, пора… — усмехнулся Алексей. Они вышли из дома, сели в машину Нелли. — Слушай, у него же девушка была. Катя. Славная такая… Почему он на ней не женится? — Не знаю, — равнодушно пожал плечами Алексей. — Я в его дела не лезу. Послушай, Нелли, я вот что тебе хочу сказать… Он задумался. Его лицо в свете уличных огней казалось старше, серьезней, значительнее. — Лешка, я люблю тебя… — улыбнулась Нелли и, остановившись у светофора, быстро чмокнула мужа в висок. — Ты у меня просто красавец! — Милая, никогда не ревнуй меня, — вздохнув, решительно продолжил он. — Ни-ког-да. Именно это ты должна запомнить. Ты единственная женщина в моей жизни, и я ни на кого тебя не променяю. Мы с тобой будем жить долго и умрем в один день, как в сказке. Пожалуйста, верь мне. — Верю… — растроганно прошептала Нелли. Мысленно она кляла Улю Акулову, которая заставила ее сомневаться в Алексее. Когда они вернулись домой, у Поли грохотала музыка. — Полина! — разъяренно завопила Нелли, врываясь в комнату дочери. — Сколько раз тебе повторять — надевай наушники и слушай в них сколько хочешь свой тяжелый рок! — Это не тяжелый рок, а технопанк, — растерянно пробормотала Поля, выключая музыкальный центр. — Мам, но дома же никого не было… — А теперь у нас все дома, — с нажимом произнесла Нелли. — И будь добра… — Мама! — едва не плача, перебила ее Поля. — Ты чего орешь на меня? У меня, между прочим, неприятности… — Какие еще неприятности? — Селина сказала, что Кирилл Пасечников назвал меня выдрой с хвостом, а когда я его об этом спросила, он ответил… — Поля! — теперь Нелли в свою очередь перебила дочь. — Мне совершенно наплевать на твоего Пасечникова и на твою Селину. Меня гораздо больше беспокоит то, что ты систематически выживаешь отца из дома… — Мам, ну неправда! — обиделась Поля. — Я папу очень люблю и вовсе его не выживаю. — Тогда слушай свою музыку в наушниках! — грозно приказала Нелли. — И вообще… * * * После Рождества Катя заехала за Микой. Дома никого не было, кроме него и бабы Лизы. — Где все? — оживленно спросила Катя, оглядывая пустую вешалку. — Ушли лечиться, — сообщил Мика. — К этому, как его… который музыкой лечит. — А, к психотерапевту! — догадалась Катя. — Ну, с тетей Ниной и с тетей Дашей все понятно, а вот мама-то зачем к нему отправилась, не понимаю… — Бабушку кошмары мучают, — пояснил Мика. — Если бы она не объедалась на ночь, ее никогда бы никакие кошмары не мучили! — с досадой произнесла Катя. — Ладно, Мика, одевайся… Шаркая, в коридор выползла бабушка Лиза, держа перед собой в вытянутых вперед руках какой-то узелок. — Вот, отнесла бы Митечке… — жалобно попросила она, глядя на Катю темными блестящими глазками. — Что это? — Гостинец, што… — вздохнула старуха. — С Рождеством его хотела поздравить. Ну, и Леониду его заодно… — Бабушка… — Катя ощутила одновременный приступ раздражения и жалости. — Чем тебе тут плохо? Дядя Митя все равно не возьмет тебя к себе жить. — С чего ты взяла, што я к нему хочу перебраться? — туманно возразила старуха. — Я только это… с Рождеством хотела поздравить! — Ладно… — Катя засунула увесистый «гостинец» к себе в сумку. — Передам. Только учти — дяде Мите хоть Рождество, хоть Пасха… Он воинствующий атеист! — Не наговаривай, — отмахнулась баба Лиза сухонькой ручкой. — Что, домой? — спросил Мика уже на улице. — Нет, еще в одно место надо зайти. Ты же слышал, баба Лиза дала нам поручение. Они с сыном брели по только что выпавшему, ослепительно белому снегу, от которого резало глаза. — Ма… — Да, Мика? — Ма, а Австралия далеко? — спросил сын. — То есть я, конечно, знаю, что она далеко… Но сколько времени до нее на самолете, например, лететь? — Сутки, наверное, — пожала плечами Катя. — Или около того… Она старательно делала вид, что не заметила в вопросе сына никакого подвоха. — Ма… — Да, Мика? — Может быть, слетаем туда? — нерешительно предложил он. — Ну, летом… Типа в туристическую поездку? — Это дорого и неинтересно, — холодно произнесла Катя. — Лучше в Турцию. — Надоела мне эта Турция! — с ненавистью произнес Мика. — Я хочу в Австралию! — Вот вырастешь, заработаешь денег — и поезжай куда хочешь. — Ма, ты не понимаешь! — Мика, я даже адреса его не знаю, — все так же холодно произнесла Катя. — И потом… сомневаюсь я, что ты ему нужен. — Нет, нужен… — неуверенно пробормотал Мика. Они говорили о Григории Ганине. «А если он и вправду в Москве? — мрачно подумала Катя. — Впрочем, какая разница… Такие, как Ганин, со временем не меняются. Бедный Мика, ты даже не подозреваешь, что за человек твой отец!» Она ненавидела Григория Ганина. Григорий Ганин, пуп земли и центр вселенной, никогда не любил детей и никогда не хотел их. Сводить с ним Мику — только травмировать ребенка… «Впрочем, — тут же успокоила себя Катя, — вряд ли Ганин в Москве. Фаина вполне могла что-то напутать». — Ма… — Мика, пожалуйста, мне этот разговор неприятен, — отчеканила Катя. Они дошли до мебельной фабрики, обнесенной каменным забором. Дядя Митя работал здесь. В данный момент он сидел за стеклянной перегородкой в своей проходной перед вертушкой и пил чай. — Миша! Катя! — загудел он, ничуть не удивляясь. — Вот так гости… Дмитрия Родионовича Быкова всегда отличало олимпийское спокойствие и жизнерадостность. |