Онлайн книга «Ловцы трепанга»
Время от времени между листвой вспыхивали светящиеся точки, тотчас затухавшие, чтобы снова зажечься в другом месте. Но вахтенных не беспокоили эти огни: они знали, что это — светлячки, часто встречающиеся на островах Малайского архипелага. Они так блестящи и ярки, что женщины в этих краях украшают ими волосы, накалывая их на золотые или серебряные булавки. Уже прошел час, а Ван-Горн и Корнелиус, не спускавшие глаз с темной дали, не заметили ничего подозрительного. Вдруг вдалеке пронеслась какая-то черная масса; она с большой скоростью пересекла реку, описав удлиненную параболу. Корнелиус видел, что она отделилась от ствола громадного дерева на левом берегу реки и скрылась в лесу на другой стороне реки. — Ван-Горн, — окликнул Корнелиус своего товарища, — ты видел? — Нет, — ответил Ван-Горн. — В темноте пронеслось что-то черное и так быстро, что я не успел рассмотреть, что это такое. — Птица какая-нибудь… — Нет, оно было слишком велико и не имело вида птицы. Что бы это могло быть? — Не понимаю… Не снаряд ли какой-нибудь, брошенный в нас папуасами? — Дядя говорит, что у них нет ничего, кроме стрел и парангов. В этот момент черная масса снова пронеслась над рекой по воздуху, и до шлюпки донеслось легкое дуновение. — Ну что? Видел? — спросил Корнелиус. — Да, — спокойно отвечал Ван-Горн. — Так что же это такое? — волновался Корнелиус. — Это — кубинг, как его называют малайцы: животное, которое обычно называют летучей кошкой или лисицей. — Лисица, которая летает?.. — Эти животные скорее похожи на обезьян, чем на лисиц. Они не очень велики: рост их примерно полметра, голова у них маленькая и похожа на головку белки, шкура темно-рыжая, а у некоторых есть еще длинный пушистый хвост. Пространство в шестьдесят — восемьдесят метров они пролетают совершенно свободно, но эти, что ты сейчас видел, летают еще дальше. — Как же они летают? — Очень просто: на крыльях. — Обезьяны с крыльями? Что за чепуха! — Я ведь не говорю тебе, что у них такие же крылья, как и у птиц. Они снабжены широкой перепонкой, которая идет от передних лап к задним и продолжается до хвоста. Когда в воздухе они перебирают своими лапами, как будто плавая, они действительно летают, и эта перепонка служит им крыльями. — И эти животные водятся тут на острове? — Я видел их в окрестностях Дорея и в заливе; они и здесь должны быть. — Ш-ш… — Еще один? — На этот раз вряд ли летающая обезьяна… Ван-Горн и Корнелиус застыли на месте. С верховья реки донесся шум, как будто от падения каких-то тел в воду. Но тьма была так непроницаема, что и в десяти шагах едва можно было что-нибудь различить — Ты слышал? — спросил Корнелиус. — Да, — ответил Ван-Горн. На этот раз в его голосе чувствовалось беспокойство. — Кто-то прыгнул с берега в воду. — Боюсь, что так. — Может, пираты? — Пираты не проберутся сюда. — Они могли высадиться и отправиться пешком вдоль берега, с расчетом напасть на нас с двух сторон. Ван-Горн ничего не сказал, но отрицательно мотнул головой. — Что нам делать? — Только по-прежнему внимательно следить за обоими берегами. Если это человек, то ему придется перейти отмель, чтобы добраться до нас. — Верно. — Слышишь, опять этот плеск. — И третий поодаль… — Не окружают ли они нас? — в голосе Корнелиуса послышалась дрожь. — О, посмотри туда, — указал Ван-Горн на левый берег реки. Только тогда Корнелиус заметил на поверхности воды продолговатые темные массы, которые медленно продвигались к отмели, взбаламучивая вокруг себя воду. — Что это, лодки? — Нет, крокодилы… — Так здесь водятся и крокодилы? — Да, во всех реках острова. — Они нападут на нас? — волновался Корнелиус. — Как хорошо, что мы, по крайней мере, в шлюпке. — В шлюпке-то в шлюпке, но мы так завязли в песке, что не сможем скоро выбраться на берег. Если крокодилы подплывут сюда, они и в шлюпку могут забраться, и сломать ее ударами хвоста им не так трудно. — Разбудить дядю, Горн? — Разбуди всех. Мне думается, что нам предстоят довольно неприятные минуты. Капитан, Ханс и Лю-Ханг тотчас вскочили, лишь только Корнелиус, растолкав их, шепнул: — Вставайте! Крокодилы!.. Капитан, осмотревшись и увидев, откуда движутся крокодилы, сейчас же понял, какая угрожала опасность. — Дело может принять серьезный оборот, — сказал он. — Крокодилы на Новой Гвинее очень хищны и не боятся людей. Что, прилив начался? — Вода как будто начинает подниматься. — Пока прилив не поставит нас на воду, придется защищаться. — Но как же нам защищаться? Стрелять — дикари, пираты ли, другие ли услышат выстрелы и двинутся против нас. — Так-то оно так, но не отдавать же нам себя на съедение крокодилам, боясь привлечь новых врагов. Как только прилив снимет нас с мели, мы доплывем до берега и уйдем в лес. А пока нужно отразить нападение. Но смотрите, стреляйте прямо в пасть: туловище крокодилов покрыто такой крепкой чешуей, что пули только отскакивают от нее. Крокодилы приближались. Теперь было видно, что их не два и не три, а целая стая: двадцать, тридцать, может быть, и больше. Как могли они собраться в таком количестве, когда днем на всей реке не было видно ни одного? Приплыли ли они из какого-нибудь озера или болота, с верховьев реки? Этого никто не мог объяснить, но перед злосчастными моряками теперь вставала новая грозная опасность. Крокодилы, почувствовав добычу, со всех сторон приближались к шлюпке и уже окружили отмель. При слабом свете звезд можно было увидеть, как они раскрывали громадные челюсти с длинными зубами и смыкали их со звуком, подобным тому, какой производит, падая, крышка сундука. Их хвосты яростно били по воде, разлетавшейся брызгами во все стороны, а чешуйки позванивали так, будто кто-то переворачивал мешок с серебром. Крокодилы приблизились вплотную к отмели, остановились и приподнялись на лапах, вытянувшись вперед, словно рассматривали, что за добыча приготовлена им. Потом один из крокодилов — должно быть, самый крупный, в нем было по крайней мере восемь или девять метров, — одним прыжком вскочил на отмель и двинулся прямо к шлюпке. — Как он отвратителен! — проговорил Ханс, дрожа. |