Онлайн книга «Глазами волка»
|
Лик сжал губы, постарался дышать ровно. Потом наклонился и быстро поцеловал в щёку. – Ого! Ты чего? – девушка была удивлена. – Пленные должны хорошо содержаться, – ответил Лик, – За хороших пленных работорговцы дают хорошую цену. Всё, до свиданья. Лежи тихо. Захочешь в туалет – зови на помощь. Дозорный придёт. – А вдруг он тоже целоваться полезет? – Ты же хотела поцелуев. – Я хотела поцелуев героя, а не горного сброда. – Они все в волчьем виде, какие тут поцелуи. Всё, лежи тихо. – Береги себя, ликантроп. Ты смешной и странный. – Очень приятно, спасибо, – Лик зашагал прочь. Пот колол глаза. Лик вспомнил одну историю из рассказов Маэса. Он услышал её, казалось, сотню лет назад, когда они ещё жили в Херсонесе и были полны надежд. Некий чародей, называвший себя Баламуд, как-то появился в Византии, что в Вифинии, и сказал, что будет учить ликантропии. Приходи в схолию к Баламуду, плати, как за урок десяти хороших геометров, – и научишься метаморфозе. Будешь бегать волком не хуже галата. Надо сказать, что про невриев в Вифинии знают мало, а ликантропию называют галатской наукой. И сам Баламуд утверждал, что поклоняется галатским богам и чуть-чуть не добился от городского совета участка и мрамора на постройку оракула загадочного Трёхликого Бога. Неизвестно, кого и чему он сумел научить. В конце концов вифинский царь закончил очередную распрю с родственниками и велел совету разобраться с магом. Судьи начали расследование и постановили, что Баламуд – никакой не заморский колдун, а гераклеец из Ольвии с обычным именем Алексей, едва не казнённый на родине за развращение молодёжи. И вот он бежал в Византий, чтобы под видом магической науки заниматься прежними непотребствами. На суде Баламуд держался нагло и требовал сжечь его на костре, чтобы безотлагательно попасть на небо. Но совет не поверил в его магию и постановил казнить его другим, совсем обидным способом. Настоящие ликантропы, не говоря о лисах и барсуках, конечно, только смеются над такими наставниками. В терионах нет ничего против природы. Метаморфоза – это так же естественно, как зачатье, как распустившийся цветок, как гусеница, ставшая бабочкой. Если взглянуть на лестнице существ, то терион окажется к зверю, чем к человеку. А у зверей нет магии. Она им и не нужна. Так откуда ей взяться у терионов? Вот почему Лик не доверял колдунам. Даже своим, скифским. Теперь, когда бесчестный Гиппарх стал советником, он на собственной шкуре убедился, что маги – враги. А сегодня его шкура принесла ему ещё одно открытие. Оказывается, бывают люди, которым просто нравятся ликантропы. 63 Маэс уже привёл Анасагора. Волк-привратник смотрел на него понимающими глазами, как старый пёс на хозяйского сына. Интересно, почему в волчьем виде невозможно толком разговаривать? Челюсть искривляется, или дело в горле? Надо у Ихневмона спросить – если он когда-нибудь ещё в этой жизни увидит Ихневмона. – Ты можешь идти, – сказал Лик Маэсу, – А ты – перекинься, пожалуйста. Анасагор смотрел ему в лицо. Когда ликантроп смотрит так, становится ясно, что глаза у него – человеческие. – Это приказ, – всё так же бесстрастно сказал Лик. Анасагор потащился на открытое место. Вернулся уже человеком. Здоровенное голое взрослое тело казалось удивительно нескладным – привратник шагал понурый, словно предчувствовал нехорошее. – Завтра наш вождь должен биться с вождём тавров, – сообщил Лик. – Всех тавров? – Нет, только племени Бухты Раков. Победитель поведёт армию. Пока небольшую. Будем захватывать их родные места. Чтобы устроить поход на Новую Столицу, сил у нас пока нет. – Вы боитесь этого поединка? – Не надо ко мне на «вы», я младше тебя. – Надо. Вы наш командир. – Ладно, – Лик заулыбался. – Вы боитесь насчёт битвы? – спросил Анасагор, – Это ничего, всё в порядке. Все боятся, каждый раз. Те, кто идут без страха, гибнут. Луна зовёт к себе, когда лишает страха, вы же понимаете. – Понимаю. Меня пока не зовёт… Поэтому мне нужен лучший боец из нас, чтобы стать нашим вождём вместо меня. – Ну, допустим. А что ещё нам нужно? – Нам нужна победа, – произнёс Лик. – Женщины нам нужны, – угрюмо отозвался привратник. Лик чуть не задохнулся от возмущения: – Вы что, потерпеть не можете? Как только после метаморфозы язык начинает нормально двигаться – сразу о женщинах начинаете! У нас что, проблем других нет, кроме недостатка женской ласки? – А у вас самих было? – У меня проблем полно. – Я про женскую ласку. Юный невриец потупил глаза. – Я вам врать не буду, – пробормотал он, – В общем… Это не важно. Всё! – Вы глаза не прячьте, а то уважать перестанут, – посоветовал старший невриец, – Нам, если что, всё равно, с кем и что у вас было. За образ жизни наказывать не положено. И терпеть мы можем, не умрём. Евнухи – они вообще всю жизнь терпят. Просто поймите – толпа мужиков без женщин и рабов быстро начнёт гнобить друг друга. Как в большой семье без мамы и слуг – старший брат лупит младшего, а отец лупит всех… – Что я должен для вас сделать? – Лик по-прежнему смотрел в землю. – Вы сами сказали, – ответил привратник, – Нам нужна победа. Лик задумался. Мысли ползли медленно, словно сквозь патоку. – Значит, драться должен я, – произнёс юный невриец. – Это ваше решение, командир. – Хорошо. Ладно. Передай всем, что я буду драться.. – Никто и не сомневался в вашем решении. – Когда этот тавр меня убьёт, вместо меня будет Маэс. Агру верните, но никакого подчинения. Вы остаётесь свободной стаей. – Этого не будет, – всё тем же голосом ответил Анасагор. Лик чуть не задохнулся повторно. – Это ещё почему не будет? – Потому что Маэс не сможет нами командовать. Он лучше всех нас. У него было всё – слава, женщины. Поэтому ему все до сих пор завидуют. Вы просто молодой ещё, не видели, как это бывает. Его убьют на второй день после избрания, чтобы в первый клятву не нарушать. – Почему? Разве он плох? – Он лучше всех вместе взятых. Раз лучше, пусть сам и воюет. А ребята его не потерпят. Воевать – это не речи говорить, тут один раз ошибся – и ужё мёртвый. Возьмут коровью шкуру, замотают… – Хватит! Я вам приказываю! – Когда Маэс попытается нами командовать, все приказы сразу станут, как ветер. Вроде были – а вот уже сдуло. |