Онлайн книга «Белое солнце дознавателей»
|
Чтоб ты сдох до рассвета, тварь. Жрецы затянули заунывные куплеты, повышая и понижая тональность, то и дело сбиваясь на иллюзию шипения. – Приношу свои извинения, – произнесла я вполголоса, глядя прямо перед собой – плечо рядом дрогнуло. – За доставленные неудобства. Была неправа и осознала собственное несовершенство… Тихий выдох с присвистом справа был единственной реакцией на мои слова. Жрецы продолжали заунывно тянуть и петь, пришептывая. – …невеста рода Корай должна быть безупречна во всех отношениях… Ещё один тихий длинный выдох. – …ради вас, я намерена совершенствоваться… и работать над своей меткостью. В следующий раз, клянусь Великий, я буду бить точнее и попаду три раза из трех… – С-с-с-сука! – он прошипел так тихо, что не услышали даже жрецы. – Сука рода Блау, – поправила я едко. – Породистая сука. А генофонд клана Корай – совершенно неподходящий, только породу портить … – Открытые ладони, чада Немеса… – почти пропел один из жрецов и мы послушно протянули вперед руки. – Алую ночь можно сдвинуть, – тихо, одними губами прошептал в мою сторону Корай, – у нас можно скрепить помолвку сразу… молись Немесу сегодня, северянка… – Великому… – поправила я тихо. – Чтобы он ещё раз надрал чешуйчатый хвост… – Добровольно ли пришедшие возложили руки на алтарь? Чтобы не было виры Блау, – повторила я про себя. – Слово, данное дядей, должно быть выполнено полностью. – Добровольно. – Да, – ответили мы нестройным хором. – Почитаете ли великого Бога удачи, повелителя пустыни, четырех стихий и семи печатей? – Да. – Нет. Пение на миг прервалось, я фыркнула и повторила. – Не почитаю. Не поклоняюсь. Не следую. Не преклоняю колен. – Но, дитя… – Продолжайте! – властный окрик старухи заставил жреца недовольно скривиться и, бросив на меня ещё один строгий взгляд, полный святотатственного возмущения, он коснулся наших запястий. Пальцы жреца были неожиданно теплыми и сухими, я подсознательно ждала чего-то гладкого и скользкого, как змеиная кожа. Сила Немеса вспыхнула в воздухе, осыпая ладони серебристыми искрами, и ощущалась… иначе. Энергия Мары – капризна и неустойчива, но, если богиня что-то решила – узлов не развязать, сила Великого, как Ледяной океан – бескрайняя и непостижимая, а сила Немеса – текуча и гибка, как вода. Казалось, незримые путы веревками смыкаются вокруг запястий, притягивая наши с Кораем руки друг к другу, все ближе и ближе, туже и туже… Великий, сохрани дочь свою! Пусть Мара сочтет это нарушением и сохранит клятву, данную первой… Случаев двойных помолвок я не помнила – если и были в Хрониках, я это пропустила, да и кому в голову придет приносить слово дважды? Не Смутные времена, когда можно было брать нескольких мужей… но это – очень старый храм… Только бы Мара сочла это оскорблением…а если нет… Серебристые нити вспыхивали вокруг запястий, так же, как в храме Мары, когда мы клялись с Иссихаром, набухая и пульсируя, в такт биению сердца и ритму речитатива жрецов, которые затянули последнюю, завершающую часть церемонии. Особо высокая нота, вспышка света, осветившая татуировки вскинувшего руки вверх жреца и… нити погасли. На доли мгновения в храме наступила тишина – было слышно, как с присвистом выдыхает Корай справа, но прежде, чем он успел открыть рот, скомандовала старуха: – Ещё раз… И жрецы повторили церемонию. Все повторилось с точностью до мгновения – вспышка, заключительные высокие ноты церемониальной песни и… нити снова не вспыхивают, оставляя запястья чистыми. – Артефакты? – это тихо подала голос Лейле, указывая старухе на мои широкие браслеты, которые тускло сияли в свете факелов. – Нет… Жрец, которые стоял сзади, проделал несколько пасов – и сила опять вспыхнула над нашими руками, но… иначе, исследуя… и тонкая нить, появившаяся в воздухе, оплела только мое запястье – бережно и крепко. Он протянул руку, коснулся, и разряд силы, искрящийся, почти щелкнул его по пальцам. – Немес великий… святотатство!!! Это – печать Мары! Первый жрец, который вел церемонию с самого начала, повторил пасы и убедился лично, получив ещё один разряд. – Печать Мары, узы уже скреплены и… – жрец покосился на молодого Корая и обратился к старухе, – … и это другой жених. Госпожа помолвлена, и обряд проведен в храме Мары… мы ничего не можем сделать, – он развел руки и отступил на пару шагов назад с легким намеком на поклон. – Она помолвлена! Бабушка! Старуха смотрела на меня, как на пустынную гадюку, которая тайком пробралась в их возделанный, с такой любовью, сад. – Кто?! Я спрашиваю, кто? – Корай не сдержался – пощечина была увесистой – голова мотнулась в сторону, во рту стало солоно, злость внутри вспыхнула кипятком, но… Терпи. Записи. …я даже не подняла рук, чтобы прикрыться, когда он ударил ещё раз. Мне. Нужны. Эти сраные записи. И… злость. – Кто жених? Отвечай! Тварь! Тир?! Я слизнула кровь с уголка губ и демонстративно растерла ее между пальцами. – Приказ Главы выполнен – согласие на помолвку дано и было засвидетельствовано в Храме Немеса. Виры больше нет. – Кто он?! – Виры. Больше. Нет. – Можно ли отменить помолвку? – сухо и деловито уточнила старуха, не обращая никакого внимания на внука. – Нет… пока жив жених, – поправился жрец, – это свидетельство Мары. – Убить. И потом повторить ритуал, – равнодушный голос старухи звучал устало, как будто у нее резко кончились все силы. Корай схватил меня за плечи и начал трясти, мотая из стороны в сторону – голова болела от каждого движения. – Кто? Он?! Кто?! Отвечай! Эмоции – это ключ. Так говорил мне Ликас, это же вдалбливал Сейр и твердил Таджо. Эмоции – это ключ… как не вовремя дядя ограничил эмпатию… Я потянулась к змею в лабиринте – осторожными касаниями, переправляя туда волны злости и ярости. …проснись… …ну же, проснись… Змей заворочался недовольно и лениво где-то на краю сознания. …они посмели… …это место силы… Голова моталась из стороны в сторону – Корай продолжал трясти меня за плечи, орал что-то в лицо, брызжа слюной, но я была полностью сосредоточена на лабиринте – мы никогда не отрабатывали вызов, но – это место силы само по себе… |