Онлайн книга «Командир особого взвода»
|
– Ладно. Конюхов помолчал, и когда старшина уже собрался идти, вдруг спросил: – Степан, слушай… Неужели – все? А? Кончилась война? Нефедов поглядел на него светлыми холодными глазами. – В штабе, Саша, виднее. * * * Подвал, где находился штаб, выглядел аккуратно – должно быть потому, что располагался в одном из домов, который почти все снаряды и бомбы каким-то чудом обошли стороной. Старшина козырнул адъютанту, узнавшему его, и вошел, толкнув тяжелую, по-немецки основательную дверь. – Степан? – генерал Иванцов оторвался от сосредоточенного занятия – чистки янтарного мундштука специальной щеточкой. Выглядел он, как про себя отметил Нефедов, уже не таким усталым, как в последние месяцы – видимо, сумел выспаться. – Оцениваешь? – генерал перехватил взгляд старшины, хмыкнул довольно. – Вот, представляешь, сумел урвать сутки. Плюнул на все и давай дрыхнуть без задних ног, как медведь в берлоге. И сны, Степан, все такие… э-эх! – генерал довольно повел крутыми плечами, на которых китель сидел как влитой, обрисовывая под сукном мощные бицепсы. До войны Иванцов серьезно занимался спортом, и даже, как знал Нефедов, несколько раз брал кубки ЦСКА по боксу. – Чайник вон там. Погоди, сейчас адъютанту скажу. Эй! – Иванцов крикнул в соседнюю комнату: – Казанцев! Чаю обеспечь нам два стакана. Ты как пьешь, Степан? – Как и все, из стакана да ртом, – Нефедов усмехнулся, – вы за столько лет не выучили еще? Без сахара. – Не генеральское это дело – заучивать, – его собеседник тоже улыбнулся в ответ. Зная друг друга с самого начала войны, они оба иногда позволяли себе общаться «без чинов», хотя Нефедов место свое знал и лишнего не позволял. Принесли чай. Иванцов отхлебнул из стакана и вдруг сразу как-то посерьезнел и задумался, помешивая ложечкой крепкий настой. – Не кончилась война? – пробормотал Степан, поглядев на него. – А? Что? – спохватился Иванцов, вскинув голову. – Это я так, о своем, товарищ генерал. Думаю, у вас ко мне не просто разговор за чаем, верно? – Твоя правда. Иванцов снова повеселел, – а может, так просто показалось. Он встал со стула, прошелся, скрипя сапогами, от стены к стене. Зачем-то заглянул в маленькое подвальное окошко, сквозь которое все равно ничего нельзя было увидеть. – Ладно, нечего вола за хвост тянуть, – сказал он решительно. – Бери мой «виллис», Степан, и езжай в Торгау. Это отсюда… – Полтораста километров, знаю, – закончил Нефедов, – а по нынешним дорогам и все двести получится. Может, я лучше танк позаимствую? Посмеялись, а потом генерал вернулся к своему: – Дело такое, Степан. Там на Эльбе, сам знаешь, сейчас и наши и союзнички загорают. Например, Полубояров со своими танкистами, их все никак передислоцировать не могут, тянут. Вот они со мной и связались. Короче говоря, со стороны американцев просьба о помощи пришла. Их разведвзвод нашел там русскую девочку… – А мы при чем? – изумился Степан, хлебнув чаю. – Сейчас там сам черт ногу сломит: и беженцы, и лагерники, и черт-те кто! Куча мала. Пусть передадут в санбат или еще куда, зачем по кочкам трястись? Простое дело. Особый взвод по пустякам дергать… Он не стал добавлять, что уже неделю мечтает выспаться. – Нефедов! Тебя кто учил старших по званию перебивать? – рыкнул генерал так, что адъютант испуганно высунулся в дверь, но тут же убрался обратно. – Виноват. – Виноват будешь у попа на исповеди! Распустился! Герой! Пользуешься, мать твою за ногу… тем, что я тебя давно знаю! А сейчас меня слушай! И кури ты, чтоб тебя, чего мнешься?.. Простое дело, да вот не очень. Они так и хотели – просто передать ее нашим и порядок. Да вот как только девчонка к ним попала, рассказала, что ее какие-то не то альвы, не то колдуны, не то нечисть какая-то в плену держала рядом с Торгау, и что она от них сбежала, а сейчас может показать, где они прячутся. Но покажет только нашим. Вот тебе и простое дело. Американцы с ней бились несколько дней, уговаривали – ни в какую. Только тогда связались с нами. У Полубоярова тоже не дураки, они про особый взвод и вспомнили. – На это СМЕРШ есть, – снова усомнился Нефедов, уже понимая, что надо ехать и с генералом не поспоришь. – Без тебя знаю, что есть. Тут другое – союзники говорят, что девчонка Охотников все время вспоминает. Как заведенная, одно и то же: мол, расскажу Охотникам, где Охотники, Охотников мне дайте! К мамке не просится, родных не зовет, а все одно… Степан насторожился. Где-то внутри, у него в душе тонко задребезжали невидимые колокольчики. Что-то было не так. – Не понимаю, – хмуро сказал он, уставившись в пол, – почему она так уперлась? Мало кто по доброй воле Охотников зовет… – Вот это и узнаешь, – Иванцов встал, одернул китель, давая понять, что разговор окончен. Старшина тоже поднялся, одним глотком допил остывший чай и спросил, надевая фуражку: – С собой можно взять кого-нибудь? – Кроме шофера? Бери еще одного, больше тебе и не понадобится. Немцев там нет, а с союзниками ты, я так думаю, воевать не собираешься? – Всякое бывает, – неопределенно отозвался старшина, разминая папиросу, – разрешите идти? Иванцов уперся в него холодным, острым взглядом. Он хорошо знал эту заминку в голосе Нефедова. – Что не так, Степан? – Мысли всякие… Будет исполнено, товарищ генерал, ничего. Он взял с собой Ласса. Саня Конюхов попытался было возмутиться, но Степан пожал плечами. – Неугомонный ты человек, сержант Конюхов. Вроде за старшего остаешься, как всегда. Командуй – не хочу, взвод налево, взвод направо! Чего хмуришься? Глаз у альва, чуть чего, надежнее, сам знаешь… – Да надоело уже бездельничать, товарищ старшина! Ни так ни эдак… Разве я за этим старшинством гонюсь? – А должен бы, Саня. Помнишь, что плох тот солдат, который не стремится стать генералом? – Кто это написал? – хмуро осведомился Конюхов. Степан пожал плечами, он и сам не помнил, откуда вычитал эту фразу. – Знаете что, товарищ старшина? По-моему, плох тот солдат, который не мечтает винтовку в сторону отложить и детей своих обнять. Да еще про жену не забыть. С утра не забыть, и в обед не забыть, и ночью вот еще пару раз не забыть… – Санька мечтательно прищурился. – Это точно, – засмеялся Степан. Он хлопнул Конюхова по плечу и тут же ловко вынул у того из ножен финку. – Эй! – возмутился сержант. – Тихонько, не горячись. Я тебе свой кинжал оставлю вместо нее. Вдруг потеряю, или союзники на сувениры стырят? Жалко, всю войну со мной прошел. – Тогда ладно. Оставляй. |