Книга Ведьмин вяз, страница 145 – Тана Френч

Мартин безучастно наблюдал за мной.

– Да, – ответил я чуть погодя, не в силах справиться с дрожью в голосе, – вот этот.

– Откуда вы его знаете?

– Это он, он, он… – Я глубоко вздохнул. Мартин ждал. – Он с напарником тогда вломился ко мне в квартиру. Он напал на меня. Первым напал. Это с ним я дрался.

– Вы уверены?

– Да.

– Вот видите. Я же вам говорил, что всегда довожу дела до конца. – Мартин бросил мне ручку, я вздрогнул от неожиданности, ручка упала на пол, и мне пришлось подобрать ее. – Напишите номер того, которого узнали, откуда вы его знаете, поставьте число и подпись, поставьте инициалы возле его фотографии.

– Кто… – воспользовавшись предлогом, я с облегчением опустился в кресло, – кто он?

– Некий Дин Колвин. Двадцать лет. Безработный.

Я не это имел в виду, не это хотел выяснить, но не знал, как спросить.

– Как вы его нашли?

Следующий лист, с одной-единственной фотокарточкой. Золотые часы на цепочке, потертое золото хранит почтенное молчание даже в резком свете и на ослепительно-белом фоне. Изящные завитушки инициалов, ЧРХ.

– Узнаете? – спросил Мартин.

– Это мои часы, – ответил я. – Которые оставил мне дедушка.

– Те, что похитили из вашей квартиры?

– Да.

– Напишите это там, внизу. Поставьте дату и подпись.

Я принялся писать, на фотографию того чувака смотреть не хотелось. Это часы, которые оставил мне дедушка. Ручка плясала в пальцах, почерк выглядел так, словно писал пьяный.

– Дино клянется, что пару лет назад выиграл часы в карты, – продолжал Мартин. – Имени того, с кем играл, разумеется, не помнит. Но с вашими показаниями мы быстро его прижмем. Хотя, – он пожал плечами, – учитывая все обстоятельства, они недорого стоят. Ваши показания, я имею в виду.

– Как, – повторил я, – как вы его нашли?

– Дино часы понравились. Говорит, с ними сразу такой шикарный вид. – Мартин покосился на мои поношенные джинсы и футболку – мол, ну теперь-то у вас вид явно не шикарный. – Поэтому он не продал их и не заложил, иначе мы бы давным-давно его поймали, но он к ним прикипел. А пару месяцев назад в его квартире был обыск, потому что брат его барыжит наркотой, и на тумбочке Дино увидели эти часы, выглядели они там явно неуместно. Парни их забрали, пробили по базе, и выпало ваше дело. – Он кивнул на бумагу: – Вам что-то непонятно?

– Нет-нет, я понял.

– Часы вам отдадут. Как только закроем дело. А прочих ваших вещей давно след простыл, грабители их сразу же продали.

– Значит, все-таки он преступник. – Мартин ничего не ответил, и я добавил: – Вы тогда говорили, если бы это оказался кто-то из ваших старых знакомых, вы бы знали…

– Говорил, помню. У Дино несколько судимостей за драки и всякие мелочи. Не за грабеж.

– Но почему я?

– У парня талант. Пишет пастелью, вся комната в картинах. Некоторые очень даже.

Он замолчал, посмотрел на меня, догадался, что я не могу связать одно с другим, и продолжал:

– Помните, когда на вас напали, вы готовили выставку? “Юные художники-гопники” или как там ее? Так вот Дино в ней тоже участвовал.

Повисло долгое молчание. Наконец я выдохнул:

– Что?

– Наверное, заметил на вас часы, когда этот ваш Тирнан приводил его в галерею. Или ему приглянулась ваша машина. Подбил брата или приятеля, и они проследили за вами до самого дома.

В голове у меня билась одна пустая упрямая мысль: нет. Банальное невезение, исключительно дурацкое невезение, не в тот день надел часы и в итоге оказался здесь…

– Нет, – сказал я.

– А что же тогда? – с непроницаемым видом спросил Мартин.

В сознании что-то забрезжило, что-то, что я давным-давно знал, но умудрился позабыть и сейчас никак не мог…

Молчание длилось целую вечность.

– Не знаю, – наконец признался я.

Мартин оперся задницей о подоконник, сунул руки в карманы.

– Мы пару раз побеседовали с Тирнаном, – сказал он, – еще когда на вас напали. Так, на всякий случай, проверяли, не было ли у вас конфликтов, не затаил ли кто на вас злобу. Он рассказал, что к истории с Гопником вы причастны лишь постольку-поскольку. Я вас умоляю, Тоби, – он раздраженно взглянул на меня, – разумеется, мы в курсе. У нас ушло минут десять на то, чтобы все разузнать. Тирнан объяснил, что вы ни в чем не виноваты, это все он придумал, вы не имеете к этому практически никакого отношения, и он рад, что вас не выгнали с работы, – глядишь, вы еще когда-нибудь ему и поможете. Говорил он убедительно, мы ему поверили. Как и Дино, и прочим ребятам-художникам, они же не знали ни о каком Гопнике, ни о вас, вообще не поняли, о чем мы спрашиваем. Вы же упорно утверждали, что никаких конфликтов ни с кем у вас не было. В общем, – он пожал плечами, – повсюду тупик. Но если Тирнан обманул нас и на самом деле разозлился, что ему надрали уши и вышвырнули с позором, а вас только в угол поставили…

– Значит, это все Тирнан подстроил, – перебил я. Мне бы поразиться до глубины души, я же практически и не удивился.

– Может, да. Может, нет.

– Он, точно.

Тирнан. В памяти всплыла давняя картина: открытие какой-то выставки, Тирнан зажал меня в углу и возмущается, что некая художница его послала, а ведь он всегда был к ней так внимателен. Он брызгал слюной и никак не унимался, в бороде застряли крошки от канапе, я же в ответ мычал и старался пробраться мимо него бочком, чтобы поговорить с теми, с кем мне полагалось общаться. Тирнан всегда казался мне совершенно ничтожным и даже немного жалким – в тех редких случаях, когда я вообще удосуживался о нем задуматься.

– У вас есть доказательства? Он угрожал вам, обвинял вас в чем-то?

– Не помню. Возможно. – На самом деле после позора с Гопником я от Тирнана даже сообщения не получил и когда три дня маялся дома от скуки, то пытался до него дозвониться, уточнить, не выдал ли он меня Ричарду, но он не брал трубку, однако Мартину я об этом рассказывать не собирался. – А вы не можете поговорить с ним еще раз? Расспросить или даже допросить…

И без того непроницаемое лицо Мартина и вовсе окаменело.

– Представьте себе, мы тоже до этого додумались. Тирнан стоит на своем. Дино твердит, что выиграл часы в карты.

– Но они же врут. Тирнан трус, и если его хорошенько припугнуть…

Мне все было ясно. С точки зрения Тирнана, в том, что затея с Гопником с треском провалилась, виноват совершенно точно не он – а, разумеется, я. Он планировал пропихнуть Гопника на выставку как очередное юное дарование из трущоб, я же решил сделать из него звезду, подбил Тирнана написать большую серию картин и ежедневно отчитываться перед Ричардом о телефонных разговорах с Гопником. Но Тирнан облажался, чего-то не учел… вот я подслушиваю у двери кабинета, как Ричард орет на Тирнана из-за какого-то телефонного звонка… Не сунься я в это дело, Ричард на Гопника и внимания не обратил бы, все прошло бы гладко. А так Тирнана уволили, я же выкрутился.