Онлайн книга «Берегиня Иансы»
|
Савков быстро поднялся: – Эй, мужик! Тот оторвался от созерцания разломанной оси и повернулся к нам, разведя руками: – Вот зараза! Ты глянь, что случилось! Шоб ее, стерву, разобрало по швам! – Помочь чем? – Да чем тут поможешь? – Починю. – Слесарных дел мастер? – поинтересовался тот. – Колдун, – буркнул себе под нос Николай. Через какую-то минуту ось была восстановлена, светилась толстым зеленоватым слоем магии и воняла жасмином. – Ну чего, подвезешь? – От усталости после колдовства Савков еле держался на ногах. – Да куда ж я вас всех? – спохватился мужичок. – Колесико-то не выдержит. Вмиг растеряв всю доброжелательность и радость, он уже поглядывал на колдуна с нескрываемой враждебностью. – Ну как знаешь, – пожал плечами Николай. Магия постепенно стала развеиваться, а деревянная ось жалобно скрипнула. Хозяин тут же подобрел и с вымученной улыбкой кротко кивнул головой. Мы тряслись в телеге и не верили собственному счастью. Для полного удовольствия не хватало краюхи хлеба. От голода сводило живот и темнело в глазах. Лошадка понуро тянула ставший в пять раз тяжелее воз. – Говорят, что кто-то недалеко отсюда деревню белорубашечников спалил, – вдруг заговорил возница. Видно, балагурство победило-таки обиду на наглый шантаж. – Пгавда? – усмехнулся Денис и подмигнул Але, тут же потупившей взор. – Правда, правда. По мне, так это и лучше. Они ведь по деревням у нас ходят, людей к себе зазывают. Надоели, стервецы. Аля выглядела совсем сконфуженной, и на нежных щечках появился стыдливый румянец. Я неосторожно почесала ногу, чуть-чуть задрав штанину, под которой слепящим лучом блеснул браслет, так что Николай поморщился. – И много уходят? – интересовался Денис. – Много ли, мало ли – не знаю, но уходят. Вона, гляньте, едут, голубчики! – Где? – На лице Алевтины не осталось и кровин-ки, только большущие черные глаза горели страхом. Она переводила торопливый испуганный взгляд с меня на Дарью, потом на хмурого Николая, уставившегося, в свою очередь, на мои грязные порты. – Ты чего? – Я поджала ноги, пытаясь скрыть от навязчивого внимания Савкова свой маленький секрет. – Я… я… – лепетала девушка, кусая губы и нервно теребя платок. Зазвенели бубенцы на упряжи. Да только не весело и не радостно играли они – хмуро, заунывно, словно приглашая на вечернюю молитву. Нам навстречу неторопливо и величаво плыла повозка, влекомая сильным мерином. Ветхий тканевый полог возка едва покачивался. Две прямые фигуры в белых балахонах сидели на облучке и в яркий солнечный день выглядели надвигающимися грозовыми тучами. Алевтина метнулась на дно телеги, вжимаясь в него. Белорубашечники поравнялись с нами, и мы все непроизвольно повернулись в их сторону. Бородач с длинными волосами, опутывающими паутиной широкие плечи, ответил нам холодным взглядом. Денис будто бы случайно подвинулся, пытаясь загородить хрупкую, трясшуюся осенним листом Алевтину, свернувшуюся комочком и прикрывшую голову руками. Но, видно, у «брата» оказался острый взор. Через секунду его кустистые брови-домики недоуменно взметнулись вверх, и он трубно вскрикнул: – Алевтина?! – Голос его возвысился, выказывая гулкий бас, так что окружающие завертели головами, разглядывая его обладателя. – Алевтина?! – повторил он, приподнимаясь. – Мужик, гони! – тихо, но очень твердо приказал вознице Николай. – Чаво?! – не понял тот, никоим образом не въезжая в катастрофу. – У меня на телеге ось сломана. – Будто мы не знаем! Сказали тебе, гони! – Я выхватила из его слабых рук вожжи и подстегнула лошадку. Та, всхрапнув, со всей силы дернула телегу. Дремавшая Дарья, испугавшись, отбросила веник в изумленное лицо мужичка-доброхота и вылупилась как ошалелая. Я подстегивала и подстегивала, заставляя кобылу прибавить ходу. Телега жалобно скрипела, готовая развалиться. В лицо бил ветер, мелкие камушки да песок сыпали в глаза. За нами клубилось облако пыли, и в нем проявлялся размытый силуэт несущейся вслед повозки. Путники кто куда разбегались с нашего пути, с визгом и проклятиями. Купеческие подводы едва успевали съехать на обочину. Мы неслись как сумасшедшие. С головы мужичка слетел картуз и попал под деревянные колеса. – Да вы же телегу мне поломаете! Кобылу загоните! Заго-о-оните! Отдай вожжи, чокнутая девка! – орал возница. – Отстань! – Я оттолкнула его руки. Лошадь вильнула, повозка подскочила на камне, а вместе с нею и мы на пол-аршина. – Мамочка! – Дарья схватилась за бортик. Шпильки разлетелись, и ее седые патлы взметнулись на ветру, делая похожей на фурию. Давидыв удерживал Алю за плечи, чтобы та не вылетела на дорогу. – Отдай вожжи, дура! – орал мне в ухо мужичок. – Отстань!!! Через удушающую пыль вдруг проступил резкий запах жасмина. Аромат взвился вихрем вверх и окутал нас одеялом. Под копытами кобылки забурлила дорога, зашлась в дрожи, трескаясь и превращаясь в крошку. В горячке лошадь сиганула, затрещала упряжь. Телега проскочила канавку по воздуху. – Э-э-эй!!! – веселилась я. – Больше скорость, меньше ям!!! Наддай, родная!!! – Я тебе наддам, дура-а-а-а-а! – Возница едва не кувыркнулся с телеги, беспомощно замахав рукам, как крыльями. Дарья ловким движением схватила его за шкирку и вернула на место, да с такой силой, что ворот треснул и деревянные пуговицы разлетелись в разные стороны. Савков между тем каким-то образом умудрился застыть на мгновение, быстрым точным движением он сложил ладони и выпустил зеленый шар в неясную тень повозки. – Кто к нам с мечом!.. – захохотал Денис и тут же замолк, когда над его головой, опаляя кудрявые вихры, пронесся ответный удар и окутал нашего возницу зеленым облаком. Тот завизжал, как баба-роженица, закатил глаза и кулем свалился на сжавшуюся испуганным щеночком Алевтину. Я оглянулась – на рубахе бедолаги зияла черная круглая дыра с опаленными краями, а на груди проявился красный ожог, и его обрамляли редкие опаленные волосенки. Николай изобразил сложный пассаж сбитыми пальцами. Вырвавшуюся сильную магическую волну почувствовали все пассажиры телеги, а меня так вовсе от толчка припечатало к бортику да оглушило. – Так вам!!! – зашелся в радостном вопле Денис. Я покосилась через плечо, где-то в пыльном тумане пылал огромный костер, в которой превратился возок. Две тени в посеревших балахонах бросились в разные стороны, рискуя при падении расшибить лбы. От спешенных врагов мы скрылись в считаные минуты. Свернув с людного тракта на лесную ухабистую дорогу, я придержала уставшую кобылку, позволив ей перейти на тихий шаг. Мои пассажиры примолкли, внутренне переживая случившуюся погоню, едва не закончившуюся для нас плачевно. Остановившись рядом с небольшим овражком, по дну которого бежал ручеек, мы перевели дыхание и расслабились, сохраняя гнетущее молчание. |