Книга До самой дрожи, страница 44 – Катрин Корр

Во время секса я перестала прилагать всяческие усилия для самой себя. Если раньше я хоть как-то чувствовала себя ущемленной и предпринимала попытки возбудить свой разум, то теперь я была нацелена на определенный результат – чтобы муж непременно получил удовольствие.

– Тебе нравится? – спрашивал Дима довольно часто, нависая надо мной.

– Угу, – глухо отвечала я всегда с закрытыми глазами.

Я все время считала до десяти и так раз по сто-двести, пока происходящее в семейном ложе не подходило к долгожданному концу. Порой я чувствовала себя настолько паршиво, что охотно пропускала в свой разум вот такую нехорошую мыслишку: хоть бы сегодня ничего не получилось. Стоило только этим благоприятным дням подойти к концу, как я тут же находила миллион причин, чтобы не заниматься уже бессмысленным сексом и судорожно ждала признаков наступившей беременности.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спрашивал меня Дима, когда я сама толком не понимала, действительно ли хочу увидеть две полоски на тесте. – Тебя тошнит?

– Нет. И я не знаю, что именно должна чувствовать.

– Ладно. Ты только не расстраивайся, если вдруг ничего не вышло. Мы будем стараться! – с доброй улыбкой говорил он. Однако я слышала в этих словах лишь удобную возможность развлечься в постели, не более.

Однажды я очень устала терпеть. Когда секс подошел к должному завершению, я, вместо привычного лежания вверх ногами несколько минут, пулей убежала в ванную комнату, заперлась в ней и плакала так тихо, что разболелись мышцы лица.

– Они не так делаются, – тихо говорила я одними губами. – Не так они делаются. Не хочу я больше. Пожалуйста, – просила я сама не знаю кого, – пусть сейчас получится и все. Я больше никогда не стану этого делать. Я больше никогда не лягу в постель ни с ним, ни с кем-то другим. Ненавижу это. Ненавижу эту мерзость. Пожалуйста, хватит уже!

Свое опухшее и красное от слез лицо я объяснила Диме случайным попадаем шампуни в глаза. Он и не заметил моего вранья.

Не знаю, кто там услышал меня, но к концу моего цикла как-то вдруг неожиданно у меня разболелась грудь. Через несколько часов она стала настолько каменной, что я уже не могла спокойно лежать на животе.

– Это то, что я думаю? – спросил Дима, улыбаясь во весь рот. – У меня вышло?

– Я не знаю, но… Она еще никогда так не болела.

С первым днем задержки я метнулась в аптеку и купила тест. Я сделала его ранним утром и увидела слабую вторую полоску.

– Поздравляю! – воскликнул Дима. – У нас вышло! Это же вторая полоска, да? Это же она?

– Надо купить другой тест, – слабо улыбнулась я, не веря своим глазам. – Электронный нужно.

– Так, поехали за ним!

Неужели получилось, думала я по пути в аптеку. Все? Я свободна? Я выполнила свои обязательства перед родителями?

«Беременна. 1-2 недели» – показал электронный тест.

– Ну, все! Мы беременны! – обнимал меня Дима.

– Да… Поверить не могу. Нужно сдать кровь. Тогда уже точно будем знать.

На следующий день рано утром я сдала кровь в лабораторию, а спустя пару дней, когда я уже не могла и пальцем коснуться своей груди, увидела повышенный уровень ХГЧ в результатах анализа.

Мы были беременны. Не знаю почему, но я снова купила электронный тест, только на сей раз он показал беременность в 2-3 недели.

– Ты рада? – спрашивал меня Дима, крепко прижимая к себе.

– Конечно, – отвечала я, осознанно обманывая и себя и своего мужа. – Очень даже…

Нет, я не была рада. Я не была готова к детям, как и к тому, что последующие девять месяцев мое тело начнет меняться, а потом мне понадобится достаточно долгое время, чтобы привести его в форму. Мне просто не верилось в то, что теперь моя жизнь станет такой, как у всех. Меня по-прежнему тревожило странное чувство, словно я что-то не сделала в свое время, как будто упустила немыслимый шанс стать по-настоящему счастливой. Когда я смотрела на Диму и видела его влюбленные глаза, мне становилось так тошно от самой себя, что приходилось буквально кусать свой язык, только чтобы не выдать ему болезненную правду: я не хочу детей, не хочу тебя и не хочу носить твою фамилию. Я понятия не имела, что именно мне было нужно, но точно знала, что без секса, без любви Димы и его фамилии вполне смогла бы прожить. В том, что у меня имелись настолько гадкие мысли, не было его вины. Ему просто не повезло со мной.

– Когда ты пойдешь к врачу? – интересовался мой муж. – Уже пора бы, наверное?

– Сегодня неделя задержки. Я уже записалась на послезавтра.

– Хорошо. Родителям когда скажем?

– Давай, я схожу на прием, все узнаю и тогда подумаем, идет?

– Хорошо, – кивнул Дима, чмокнув меня в нос.

Однако, на прием я так и не попала, потому что за день до этого у меня разболелась поясница. Боль, что я не ощущала прежде, плавно перетекла в низ живота и ночью я поняла, что больше не беременна.

* * *

Гинеколог, на прием к которому мне удалось попасть спустя неделю после менструации, подтвердил мои догадки: у меня случился выкидыш. Чтобы выяснить причину, я сдала необходимые анализы и почему-то судорожно стала ждать результат. Мне не хотелось услышать от милой женщины в белом халате, что я не могу иметь детей, потому что в свое время переборщила с противозачаточными таблетками, которые оказали негативное действие на мои яичники. Почему-то своими опасениями я охотно делилась с Димой.

– Брось ты, все хорошо будет! Что она еще сказала? Когда можно снова пробовать?

– Через полгода. А все это время необходимо предохраняться. Она назначит мне курс контрацептивов, когда я резко брошу принимать таблетки – больше шансов, что наступит беременность.

Однако, полгода – был слишком долгий срок для меня. Папа наезжал на нас из-за котов, мол, всех хвостатых надо раздать и тогда у нас с Димой появится больше времени для планирования беременности. Таблетки я бросила пить через три месяца, и мы с Димой снова начали стараться. Месяц за месяцем, а результата – никакого. Я покупала тесты на овуляцию и в момент, когда две полоски горели предельно ярко, мы с Димой работали не покладая рук, ног и всего того, что требовалось. Я возненавидела постель настолько, что любое прикосновение ко мне вызывало исключительно острое раздражение. Для меня существовало два Димы: один в быту – порой нервный, но очень заботливый, а один в постели – внимательный, но жуткий экспериментатор. Мое тело отказывалось отвечать взаимностью, в голове все время металось желание сказать правду: я ненавижу секс. Наши отношения усугубили внезапные и частые воспаления с моей стороны, о которых раньше я знать не знала. Так, из месяца в месяц, я пила антибиотик, чтобы избавить себя от кошмарных болей внизу живота. Поначалу Дима с пониманием относился к моему нездоровому состоянию, а потом, когда эти проявления стали слишком частыми, с ругательствами отправил меня в больницу, поскольку страдала наша интимная жизнь, что регулярно прекращала свое существование.