Книга Девочка-Лаванда, страница 46 – Ольга Гринвэлл

Настя ещё раз набрала воды за щеки и обрызгала его уже всего.

Илья вскочил, покачнулся. Стянул промокшую футболку. Обхватил себя руками, пытаясь согреться.

— Ты чего, дура? — оттолкнул девушку. Она упала на кровать.

Молодой человек неровной походкой протопал на кухню.

Долго пил холодную воду из-под крана. Это ж надо так нажраться! Как свинья. Может быть прохладный душ приведёт его в чувство?

Войдя в ванную, скинул оставшуюся одежду. Уже собирался включить воду в душевой кабине, когда внезапно дверь распахнулась, и на пороге возникла Настя. От раздражения Илья скрипнул зубами. Что она, в конце концов, хочет от него? Чтобы он ее трахнул? Может, тогда она успокоится и отстанет от него?

Тем временем девушка сделала шаг навстречу. Илья повернулся к ней, полностью обнаженный. Девушка выдохнула. Неожиданно. Оглядела его сверху донизу, чуть дольше задерживая взгляд на большом органе. Ещё не совсем готов, но уже обещал удовольствие.

— Илья! — она улыбнулась, заглянула ему в лицо. Ей кажется, или он действительно злится?

Он быстро стянул с девушки платье, бросил на пол. Одной рукой приспустил чёрное кружево трусиков с бёдер, другой стиснул мягкое полушарие её груди. Пальцами с силой сдавил коричневатый сосок. Девушка ойкнула, поморщилась.

Усмехнулся.

— Давай, поработай над ним.

Настя удивлённо подняла брови. Приблизила вытянутые губы к лицу парня.

— Не-а, туда.

В глазах на миг отразилось замешательство, но Настя послушно опустилась на колени. Илья потянул её за волосы, намотал на кулак. Она охнула.

— Давай.

Почувствовал губы девушки у себя на члене. Сморщился от прикосновения ее зубов.

— Черт, не кусайся. Глубже, — приказал он. Волна тошноты поднималась от чмокающих звуков, издаваемых девушкой. Илья резко приподнял её и, развернув спиной к себе, наклонил. — Ты плохо сосешь.

Настя пискнула, но послушалась. Илья не стал ждать. Быстро врезался в ее плоть на всю глубину. Господи! Все те же чмокающие звуки. Похоже, он никогда не кончит. Что же это за мучения.

Илья, тяжело вздохнув, оттолкнулся от девушки.

— Все, иди…

Сам наконец-то открыл душевую кабину и повернул ручку с прохладной водой. Сквозь стекло видел, как Настя подбирает с пола свою одежду. Куском мыла натирал тело, пытаясь смыть гадостное ощущение, поселившиеся в его душе.

Павел открыл дверцу машины и подал девушке руку. Задрал кверху голову, разглядывая высотное здание.

— Ну вот мы и приехали, — обернулся к Ане, нахмурился. Она стояла, безучастно глядя перед собой.

— Дура ты, радоваться должна. Квартира есть, деньгами обеспечена, московская прописка…

Аня молча прошла ко входу в подъезд.

Подполковник подхватил сумки и двинулся следом.

Честно говоря, он начал уставать от этой девицы. Молчит, лишний раз слова не скажет. Можно подумать, жизнь закончена. Надо ей все-таки встрясочку какую-нибудь устроить, чтоб хоть ожила.

Павел никак не мог взять в толк, почему какой-то заштатной стриптизерше из Рязани генерал Волков уделяет так много внимания. Девчонка ничем не примечательна. Хорошенькая, конечно, но таких милах пруд пруди. Мужчина посмотрел на календарь в своем телефоне. Уже почти неделя, как он снял этой Ане квартиру на юго-западе, перевёл ее документы в Московский педагогический университет. Да ещё Павел только и занимается, что ходит за продуктами по магазинам, а потом готовит еду для этой девицы. На черта она сдалась генералу? Ладно бы ещё он строил на Аню какие-то планы. А то так, обслужила его племяшика и до свидания.

Кабина лифта открылась на пятнадцатом этаже. Аня достала из сумочки ключи, открыла дверь. Не глядя на следующего за ней Павла, прошла в комнату. Села на диван. Как же она устала!

Обхватив голову руками, закрыла глаза.

Сколько она так сидела, Аня не знала. Вздрогнула, когда что-то холодное дотронулось до ее голой коленки.

Резко подняла глаза. А, Павел. Опять закрыла лицо руками.

— Держи, — он отвёл ее ладонь в сторону.

— Что это?

— Вино. Шардоне.

— Я не пью, — девушка поморщилась.

Мужчина хмыкнул. Аня с удивлением посмотрела на него.

— Ну конечно, — криво усмехнулся. — Так я и поверил. Стриптизерша и вся такая кристально чистая — не пьёт, не курит, не трахается.

Девушка отодвинулась от мужчины.

— Послушайте, что вам от меня надо?

— А ты разве не понимаешь, девочка?

Его ладонь легла на коленку девушки и медленно поползла вверх под юбку.

Павел видел, как глаза Ани расширились. Ага, ещё немного. Может, всё-таки выплеснет наконец-то свои эмоции? Какая у неё мягкая кожа!

В следующий момент он схватил ее за плечи и поднял с дивана.

Скользнул рукой в вырез блузки. Черт, он ведь не собирался этого делать. Что пошло не так? Совсем близко были её глаза. В них беспокойно, словно разбушевавшееся море, плескалась тревога.

Губы мужчины словно по наитию приблизились к губам Ани. Он выдохнул, пытаясь прийти в себя. Да она ведьма, самая настоящая ведьма!

Павел не успел вкусить сладость губ девушки. Щеку обжег хлесткий удар. Прежде чем упасть на диван, мелькнула мысль, что у этой девчонки чересчур жесткая ладонь.

Ему было стыдно. Он же просто хотел слегка растормошить её, вывести из апатичного состояния. Сейчас, когда Павел смотрел на Аню, не понимал, почему решил, что в ней нет ничего особенного. Да она на удивление прекрасна.

— Не смей прикасаться ко мне, сукин сын! — глаза девушки метали молнии. Синие. Воротник блузки был слегка расстегнут, и Павел мог видеть манящую ложбинку. Он судорожно сглотнул.

— Пошёл вон отсюда, козел!

— Я… я просто хотел помочь, — в конце концов, это действительно так. Похоже, Аня теперь будет в порядке.

— Не нужна мне ничья помощь. Как-нибудь обойдусь! Ну? Вали отсюда!

Павел вскочил с дивана, с опаской оглядываясь, вышел в коридор. Теперь можно и спокойно уйти, исчезнуть из ее жизни. Разве не об этом он мечтал каких-то десять минут назад?

Подполковник оглянулся. Аня по-прежнему стояла подбоченясь, разгневанная.

Он снял с вешалки свою кожаную куртку, взял барсетку и ключи от машины.

— Извини… — пробормотал. Открыл дверь. — Прощай.

* * *

Аня была вне себя от злости. Только когда за этим Павлом закрылась дверь (она надеялась навсегда), девушка осознала, что ее всю трясёт. Вот же гад! Да как он посмел прикоснуться к ней? Или для него танцовщица и проститутка — одно и то же? Проклятый сучий потрох! Она ещё докажет всем им!