Книга Сто оттенков страсти, страница 21 – Кристина Майер

— Я не понимаю, к чему ты клонишь? — не выдержав, нарушила тишину.

— Лиза моя сестра, а не дочь.

Эти слова буквально взорвались в моей голове.

— Не представляю тебя никчемным, — совсем не это я хотела сказать. Да я понятия не имела, что нужно говорить. Кричать, обвинять его во лжи?! Зачем ему говорить неправду?

— Ты поняла, что я хотел до тебя донести, — тихо произнес Рома, поднялся и подошел ко мне. Из дрожащих пальцев вытащил помидор и вернул его в чашку, а потом совсем неожиданно обнял меня.

Последний раз так меня обнимали родители, когда хотели успокоить, пожалеть. Желания его оттолкнуть не возникло, наоборот мне стало легче.

— Она с ним спала из-за денег? — страшась правды, я все же задала интересующий меня вопрос.

— Я не знаю, Фиалка. Мне она говорила, что влюбилась сразу, как только его увидела, но отец очень долго не обращал на нее внимания. — я понимала, что сейчас он старается меня успокоить, поэтому говорит мягко и не то, во что сам верит.

— У вас с ней были… отношения? — никогда не чувствовала себя такой неуверенной, вопросов в голове крутилось много, но услышать ответы мне было боязно.

— Если ты научишься задавать прямые вопросы, есть больше шансов услышать правду. Никогда не юли и не ходи вокруг да около, — по-доброму отчитал он меня. — Да, у нас с твоей сестрой были отношения, в которых присутствовал секс. — я догадывалась, но надеялась, что он скажет другое.

Как Оксана могла спать и с отцом, и с сыном?! Я ее не осуждала, но и оправдывать не могла, такое поведение было за гранью моего понимания.

— Ты уверен, что Лиза не твоя дочь? — прошептала, опустив голову на твердую грудь.

— Уверен, Фиалка. — я не стала допытываться, на чем основана такая уверенность. Алмазов согласился помочь сводной сестре, поддерживать с ней общение несмотря на то, как Оксана поступила с их семьей. Будь Лиза его дочерью, Роман бы не стал уходить от ответственности.

— Ты никогда не был женат? — догадалась я.

— Нет, — подтвердил Рома. — Мария Евгеньевна — моя мать. И что бы тебе ни говорила сестра, моя мама очень хорошая женщина. Она всю жизнь была папе надежным тылом, без ее поддержки отец бы не сумел так высоко подняться.

«Правда», с которой я жила много лет, рушилась, как карточный домик.

— Ты любил ее? — я прикусила язык, но уже было поздно, вопрос сорвался с губ.

— Думал, что люблю. Оксана была единственной девушкой, которая сказала мне «нет». Точнее, она была первой.

— И как часто тебе отказывают теперь? — не могла удержаться я, чтобы его не подколоть.

— Ты вторая, от кого я слышу мерзкое «нет», и это очень сильно бесит.

— Привыкай, Алмазов, — стукнув его несильно кулачком в грудь, улыбнулась я. — У тебя под рубашкой железные латы? — потрясла я рукой, а он засмеялся.

— Твердая у меня не только грудь, Фиалка, — голос его стал ниже. — Проверять будешь? — усмехнулся он.

— Отстань, пошляк! — как только до меня дошел смысл слов Ромы, я его оттолкнула. Ни капли не раскаявшись, он рассмеялся.

— Если бы ты так красиво не смущалась, я бы не стал тебя дразнить. А теперь, женщина, соберись и накрой на стол, у тебя в квартире голодный мужчина.

— Голодный мужчина не хочет помочь? — не растерялась я. Глаза Ромы удивленно округлились.

— Что мне делать? — все же спросил он.

— Хлеб нарежь. — удивительно, он не стал спорить, закатал рукава и направился в ванную мыть руки. Я довольно улыбалась, что врать, мне понравилось командовать мужчиной, которым априори невозможно повелевать.

Ели мы в тишине, каждый думал о чем-то своем.

— Закачай Лизе приложения в телефон, — заговорил Алмаз, вставая из-за стола. — Вечером отвезу ей, сейчас мне надо поработать.



Когда в твоей маленькой квартирке появляется здоровый мужик, становится очень тесно. Пространства явно не хватает. Единственную свободную комнату занял Рома, а мне приходилось ютиться в кухне. Сидеть на твердой табуретке я устала, но войти к нему не решалась.

Даже в кухне мне было не по себе находиться с ним рядом, а спальню лучше и вовсе обходить стороной.

«А спать ты где собираешься, в кухне?» — заговорил ехидный голос внутри меня.

«Надо достать раскладушку для Ромы. Ничего не знаю, ляжет в коридоре!»

У Алмазова зазвонил телефон. Говорил он с собеседником короткими сухими фразами. Непроизвольно я стала прислушиваться к разговору.

— Хорошо, Инга. Запланируй встречу на два часа дня и предупреди клиента, — отчетливо услышала я.

Уже давно я установила на телефон приложения, которые могут понравиться Лизе. Заняться мне было нечем, и я сидела в инстаграм, листала фотографии известных блогеров. Рома все это время кому-то звонил, о чем-то договаривался.

Я старалась гнать от себя мысли об Оксане и всей этой некрасивой истории, но отвлечься не получалось. Причины ненавидеть Алмазова у меня больше не было. Он меня, конечно, порой ужасно злил, но я не могла закрывать глаза на его благородство.

«Никита́, тебе нет дела до его благородства! Заберете из детского дома Лизу, и он вернется в Москву к своим холенным гламурным девицам!»

«Скатертью дорога!»

— Фиалка, телефон готов? — войдя в кухню, спросил он.

Не отрывая взгляд от своего мобильника, молча протянула ему аккуратно упакованную коробку.

— Я сегодня возвращаюсь в Москву, — донеслось до моего слуха, я резко вскинула голову и удивлено уставилась на Романа.

«Передумал жениться?» — мысленно усмехалась я, но тут же вспомнила о Лизе и напряглась.

— Мне надо заехать в суд, подать заявление, договориться насчет анализа в лаборатории. Затем в детский дом, побуду немного с Лизой, переговорю с сотрудником органов опеки и прямо оттуда отправлюсь в аэропорт. Завтра вечером вернусь.

— Я тоже хочу проведать Лизу.

«А еще хочу знать, зачем ты летишь в Москву!»

— Она тебе позвонит. Не стоит весь день проводить в детдоме. Готовься лучше к свадьбе.

— Готовиться? — не поняла я.

— Как только я найду выход на сотрудников местного ЗАГСа, нас сразу же распишут. Времени у тебя немного, чтобы выбрать платье, туфли, решить, кто станет подружкой невесты, нанять фотографа, договориться в салоне… Ну и все такое.

— Зачем? — удивленно хлопала я глазами. — Это же ненастоящая свадьба?

— Но об этом кроме нас с тобой знать никто не должен. Особенно представители органов опеки, — произнес он строго, упершись руками в стол, он навис надо мной. — А еще я буду тебя целовать, — от его слов мурашки поползли по коже. — И не только в ЗАГСе, поэтому не дергайся, расслабься и получай каждый раз удовольствие. Все кругом должны поверить, что мы женаты.